– Сейчас проверим, какая она из себя, – сказал Тюха, принимая находку в свои руки. – Есть такие, что и до собственного носа не достанешь.
Надев диск на указательный палец, он ловко раскрутил его, а затем резко остановил, прижав сверху большим пальцем. Спираль мгновенно развернулась в узкую сверкающую полосу и чиркнула по стене, напротив которой они в этот момент находились.
– Коротковата, – констатировал Тюха, когда спираль вернулась в свое первоначальное состояние. – Ну да ладно, для ближнего боя пригодится и такая.
– А как от неё защищаться? – спросил Темняк, рассматривая оставшуюся на стене глубокую царапину. – Уворачиваться?
– Лучше всего прикрываться щитом. Но потом, когда общая свалка начнётся, не поможет и щит. Ведь ударить могут и сзади, и сбоку. Случается, что свой в своего попадает.
– Значит, не следует доводить дело до общей свалки, – констатировал Темняк. – Но и щитами не стоит пренебрегать… Где бы это они могли быть?
– Я их с самого начала ищу. Да пока ничего подходящего не попадалось. Тут до нас уже не одна стая прошлась… Давай пока перекусим. На Бойле “хозяйской жвачки” немерено. И вся такая свежая. – Тюха сглотнул слюну, глядя на торчащие из мусора белые сталагмиты, от которых исходил сытный, манящий дух.
Основной продукт питания жителей Острога напоминал мягкий домашний сыр. Из него варили кашу, пекли лепешки, готовили хмельной кисель, а родня Свиста даже изготовляла свечи.
Подобно рису и картошке, “хозяйская жвачка” никогда не приедалась. Правда, она довольно быстро портилась, но особой беды в том не было – её запасы возобновлялись ежедневно, причем безо всякого участия человека. Можно было сказать, что в Остроге сбылась вековая мечта всех лентяев о вечном хлебе, скатерти-самобранке и манне небесной.
Особенно богата была этим продуктом улица Жрачка. За контроль над ней давно вели борьбу самые влиятельные кланы города, но пока безуспешно.
Когда с трапезой было покончено, поиски оружия возобновились. Тюха обнаружил ещё несколько боевых спиралей и, выбрав для себя две самые длинные, остальные отдал Темняку.
А тот брал все подряд – и мелкие осколки “хозяйской слезы”, и шарики “живого огня”, годившиеся только для детских игрушек, и разноцветные блёстки, употреблявшиеся и как приправа к чересчур пресной пище, и как украшение для женских нарядов.
Приглянулась Темняку и шестиконечная звезда, словно бы выточенная из кости. Вещичка, конечно, была весьма привлекательная на вид, но до сих пор никто не нашел этим звездам никакого практического применения, возможно, потому, что лучи их имели разную длину.
Все находки Темняк складывал в огромные накладные карманы – главную достопримечательность своих штанов, сшитых лучшими мастерами улицы Одёжек по специальному заказу. Прежде здешняя публика о карманах и слыхом не слыхивала, но сейчас они быстро входили в обиход, вытесняя заплечные мешки и кошели, навешивавшиеся на пояс.
Уже начало темнеть, когда Тюха нашел то, что искал, – квадратную пластину с острыми кромками и ячеистой структурой. Ячея была достаточно густой, чтобы защищать ото всех видов оружия, применяемого на Бойле, но в то же время не мешала обзору.
– Вот это щит и есть, – пояснил Тюха, очень довольный собой. – Осталось только ручку приделать… Жаль, что второго не нашли.
– Так давай ещё поищем, – предложил Темняк.
– А больше негде, – развел руками Тюха. – Дальше улица перегорожена. Мы до самой стенки дошли.
Для наглядности он швырнул вдаль комок “хозяйской жвачки”, беречь которую не приходилось, и тот, не пролетев и десяти метров, отскочил от какой-то невидимой преграды.
Темняк, прежде уже встречавшийся с аналогичными явлениями, препираться не стал и вслед за Тюхой двинулся обратно. Надо было спешить, поскольку приближалось время “сброса” – ежедневной процедуры выгрузки мусора, чреватой для зазевавшихся прохожих серьёзными неприятностями.
В общем-то они могли переночевать и здесь – нор вокруг хватало – но на Бойле стае полагалось находиться вместе. Иногда, вопреки правилам, устраивались и ночные схватки.
Свист, Тыр и Бадюг щитов тоже не нашли, зато каждый обзавелся “хозяйским костылем” – обыкновенной на вид палкой, менявшей свою длину в зависимости от угла наклона. Поставить её торчком – будет коротенькая тросточка. А перевернешь горизонтально – получится пятиметровая пика. Попадались “костыли” и с противоположными свойствами, то есть удлинявшимися в вертикальном положении, но эти спросом почти не пользовались, разве что подпирать бельевые верёвки.
“Костыли” сами по себе были тупые, к бою не годные, и, дабы устранить этот весьма существенный недостаток, боешники при помощи “хозяйской желчи”, не только целительной, но и липучей, прилаживали к их концам капельки “вечной росы”. Дело это было тонкое и к тому же связанное с немалым риском. Лопнет такая капелька у тебя в руке – и поминай как звали.
К счастью, всё обошлось благополучно, за что надо было благодарить Свиста, с детства приученного к филигранной работе.
Поужинали всё той же “хозяйской жвачкой”, запивая её водой из ближайшей лужи. С питьём на Бойле было туго – секрет приготовления киселя знали только обитатели одноименной улицы, а колодцы здесь встречались чрезвычайно редко (кому охота рыть их, находясь в полном неведении о своем завтрашнем дне).
Быстро смеркалось, но не исподволь, а как-то рывками, словно бы в огромной люстре, висевшей над Острогом, кто-то выключал одну лампочку задругой.
Когда окончательно стемнело, по всему Бойлу (а равно и по другим улицам города) разнёсся грохот, означавший, что неистощимый рог изобилия, от исправного функционирования которого целиком и полностью зависело существование человеческого племени, ниспослал на землю свои очередные дары.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19