«Один из красивейших городов, достигший чрезвычайной величины на ровной земле, переполненный людьми, с красивыми базарами и широкими улицами». Сарай-Берке, по данным археологов, занимал территорию не менее 48 кв километров. В городе был ханский дворец, обнесенный валом и рвом, жилые кварталы знати и ремесленников, торговая часть, колонии иноземцев. В Сарае проживали монголы, ясы, кипчаки половцы), черкесы, русские, византийцы, персы, арабы и другие. Каждый народ имел особые кварталы, отделенные друг от друга, и особые базары. Постройки были кирпичные, украшенные цветными изразцами. В столице был даже водопровод, чем в то время не мог похвастать ни один европейский город. О развитии астрономии и геодезии в Золотой Орде можно судить по археологическим находкам астролябии и квадранта.
Городское благоустройство создавалось среднеазиатскими архитекторами, плотничьи и судостроительные работы производились русскими мастерами. Ремесленники разнообразных специальностей, населявшие Сарай-Берке, привозились из покоренных стран. Вообще мастера-ремесленники всегда были самой ценной частью добычи для монголов. Плано Карпини, итальянский монах-францисканец, посланный в Золотую Орду папой Иннокентием IV в 1245 году, сообщает в своих записках, что при взятии осажденного города «татары спрашивают, кто из них жителей) ремесленники, и их оставляют, а других, исключая тех, кого захотят иметь рабами, убивают топором». О том же повествуется в другом месте: «В земле Сарацинов и других, в среде которых они являются как бы господами, они забирают лучших ремесленников и приставляют их ко всем своим делам. Другие же ремесленники платят им дань от своего занятия». Об этом же говорит и арабский автор Ибн аль-Асир (XIII век). По его сведениям, сын Чингисхана, взявший среднеазиатский город Мерв, приказал: «…напишите мне список купцов города, старейшин его и богачей, да напишите мне другой перечень – художников и ремесленников».
Подневольные мастера благодаря своему искусству могли достичь довольно высокого положения. Плано Карпини встретил в Каракоруме русского ювелира Козьму, который выполнял работы для правителя, а также русского плотника, женатого на француженке, который «умел строить дома, что считается у них выгодным занятием».
Мастера различных специальностей нужны были Орде для строительства городов, зданий, украшенных цветными изразцами и резьбой, для изготовления оружия, ювелирных изделий, керамики – всего того, чем впоследствии была знаменита Золотая Орда. Именно собранные из разных стран ремесленники и создали ее пеструю и яркую материальную культуру.
Процветание Сарай-Берке не в малой степени обеспечивалось той данью, что ханы собирали с покоренных народов, в том числе и с Руси.
ЛИРИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ
О том, какими методами татарские баскаки собирали дань, можно узнать не только из кратких летописных сообщений. Гораздо более красочный и подробный «отчет» о сборе дани на Руси предлагает дошедшая до нас историческая песня:
ЩЕЛКАН
А и деялося в Орде,
Передеялось в большой.
На стуле золоте,
На рытом бархате,
На черевчатой камке
Сидит тут царь Азвяк,
Азвяк Таврулович;
Суды рассуживает
И ряды разряживает,
Костылем размахивает
По бритым тем усам,
По татарским тем головам,
По синим плешам.
Шурьев царь дарил
Азвяк Таврулович
Городами стольными:
Васильяна Плесу,
Гордея к Вологде,
Ахрамея к Костроме.
Одного не пожаловал –
Любимого шурина
Щелкана Дюдентевича.
За что не пожаловал?
И за то он непожаловал, –
Его дома не случилося.
Уезжал-то млад Щелкан
Вдальнюю землю Литовскую,
За моря синея;
Брал он, млад Щелкан,
Дани-невыходы,
Царски невыплаты:
С князей брал по сту рублев,
С бояр по пятидесят,
С крестьян по пяти рублев.
У которого денег нет,
У того дитя возьмет;
У которого дитя нет,
У того жену возьмет;
У которого жены-то нет,
Того самого головой возьмет.
Вывез млад Щелкан
Дани-выходы,
Царские невыплаты…
Проговорит млад Щелкан,
Млад Дюдентевич:
«Гой еси, царь Азвяк,
Азвяк Таврулович!
Пожалуй ты меня Тверью старою,
Тверью богатою,
Двомя братцами родимыми,
Дву удалыми Борисовичи».
Проговорит царь Азвяк,
Азвяк Таврулович:
«Гой еси, шурин мой,
Щелкан Дюдентевич!
Заколи-тко ты сына своего,
Сына любимого,
Крови ты чашу нацади;
Выпей ты крови тоя,
Крови горячия,
И тогда я тебя пожалую…»
В та поры млад Щелкан
Сына своего заколол,
Чашу крови нацадил,
Крови горячия,
Выпил чашу тоя крови горячия.
А втапоры царь Азвяк
За то его пожаловал
Тверью старою,
Тверью богатою,
Двомя братцы родимыми,
Два удалыми Борисовичи.
И в та поры млад Щелкан
Он судьею насел
В Тверь ту старую,
В Тверь ту богатую.
А немного он судьею сидел:
И вдовы-то бесчестити,
Красны девицы позорити,
Надо всеми наругатися,
Над домами насмехатися.
Мужики-то старыя,
Мужики-то богатыя,
Мужики посадския
Они жалобу приносили
Двум братцам родимыем,
Двум удалым Борисовичам.
От народа они с поклонами пошли,
С честными подарками;
И понесли они честные подарки –
Злата-серебра и скатного жемчуга.
Изошли его в доме у себя,
Щелкана Дюдентевича.
Подарки принял от них,
Чести не воздал им:
Втапоры млад Щелкан
Зачванелся он, загорденелся.
И они с ним раздорили:
Один ухватил за волосы,
А другой за ноги,
И тут его разорвали.
Тут смерть ему случилася,
Ни на ком не сыскалося.
Интересно, что в песне отражено реальное тверское восстание 1327 года, приведшее к отмене баскачества на Руси.
У фольклорного Щелкана Дюдентьевича был исторический прототип – Чол-Хан, или, как его называют в русских летописях, Шевкал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153