Он ворвался в неё, схватил с полки лекарство для Перлины и, прежде чем аптекарь успел прийти в себя от страха, пробил стену и понёсся дальше, но не забыл при этом крикнуть:
– Заплачу, когда будут деньги, извините!..
Полицейские уже значительно отстали от него и не теряли его следа только потому, что Дальновидный держал в руках огромный магнит.
Гвоздик оставил позади город и мчался по дороге к деревне, с величайшей осторожностью держа в своих металлических пальцах драгоценное лекарство. Он выбежал на линию железной дороги и увидел, что, не доезжая до станции, остановился огромный поезд.
– Гвоздик! – шёпотом позвали его. – Садись в поезд и уезжай, он увезёт тебя далеко, и ты спасёшься. – Это был Бамбо, притаившийся за изгородью. Он прибежал на помощь своему другу и остановил поезд, взмахнув красным флажком. Но Гвоздик не подумал воспользоваться удобным случаем.
– Нет, Бамбо, я должен отнести лекарство Перлине, – сказал он, – а там пусть меня арестуют. – И оба друга помчались дальше по дороге к деревне.
Вокруг домика-сундука, где лежала больная Перлина, стояли все жители деревушки и громкими криками приветствовали возвращение Гвоздика.
– Воронку! – потребовал железный мальчик; он всунул в рот Перлине воронку и вылил туда всё содержимое.
– От этого лекарства тебе сразу же станет легче, – сказал Гвоздик, целуя девочку, но в ту же минуту послышался автомобильный гудок и показался грузовик с инспектором Дальновидным.
ГЛАВА XXV
АРЕСТ ГВОЗДИКА
– Вы все арестованы! – закричал инспектор Дальновидный с высоты своего грузовика.
Бедняки столпились вокруг Гвоздика, чтобы спрятать его за своими спинами, и с усмешкой глядели на инспектора.
– Вы что же, построите для нас отдельную тюрьму? Наконец-то у нас будет дом с настоящими стенами! – сказал один старичок, торговец горячими каштанами.
– Я вас всех арестую, – продолжал Дальновидный, – если вы мне сейчас же не выдадите Гвоздика. Он украл кассу цирка, и его будут судить по закону.
Тут раздался голос Перлины (от лекарства ей сразу стало лучше).
– Гвоздик не вор! Он самый лучший мальчик в мире!
– Да, да, – хором подхватили бедняки, – он помогает нам и любит нас. Он не может быть вором!
Но Гвоздик не хотел причинять неприятностей своим друзьям: он отстранил их и выступил вперёд.
– Вот я, – сказал он, – я добровольно сдаюсь в ваши руки, но повторяю: я не виновен!
Перлина, как на пружинке, выскочила из домика-сундука.
– Если вы арестуете Гвоздика, арестуйте меня тоже!
Но Гвоздик шепнул ей на ухо:
– Нет, ты беги и расскажи обо всём папе Пилукке. Он в цирке, в городе…
– Хорошо! – ответила Перлина. Мужество снова вернулось к ней, и она на прощанье крепко обняла своего друга.
Когда Гвоздика увели, Бамбо и остальные бедняки окружили Перлину.
– Мы поможем тебе скорее попасть в город. – Они тут же соорудили самокат. Перлина вскочила на него, закричала: «Ду-ду-ду!» – подражая пожарной машине, и покатила в город к папе Пилукке.
Можете себе представить, как изумились все актёры, когда с молниеносной быстротой в цирк на самокате неожиданно въехала Перлина.
Мы уже говорили, что без Гвоздика всё в цирке пришло в упадок. Ридарелло непрерывно плакал, и, конечно, это никому не было смешно; у Нуволино и Нуволетты сердце отяжелело от печали, и они не могли больше летать по воздуху; Ромпиколло и лилипуты были так огорчены, что у них не хватило духу работать. Даже львы – ведь они по-своему тоже любили Гвоздика – похудели от тоски. Они ненавидели Мустаккио и бастовали, не желая ничего делать без своего любимого укротителя.
Появление Перлины подействовало на всех как электрический ток; папа Пилукка бросился целовать её, словно родную дочь, а остальные окружили её и забросали вопросами:
– А где же Гвоздик? Где ты его оставила?
Когда они узнали, что случилось, то громко разрыдались, и даже у самого директора выступили на глазах слезы.
Только Оп-ля, очень смущённая, стояла в стороне.
– Слезами горю не поможешь, – сказала Перлина. – Для того, чтобы Гвоздика оправдали, надо найти настоящего вора.
Но как это сделать? Где найти его?
Пилукка задумался на минутку, а потом заявил:
– Я скажу, что я украл кассу, тогда моего сыночка отпустят на волю.
Это было так трогательно, что Оп-ля, которая не могла больше спать по ночам от угрызений совести, вдруг закричала:
– Виноваты во всём я и Мустаккио. Это он спрятал кассу в фургон Гвоздика, а меня заставил молчать… Гвоздик не должен расплачиваться за преступление, которого не совершил!
На минуту все онемели от изумления, потом Ридарелло крикнул:
– Смотрите, Мустаккио убегает!
В один момент все набросились на Мустаккио, и десять рук так крепко схватили его, что он не мог больше двинуться с места.
ГЛАВА XXVI
СУД, ПРИГОВОР И СЧАСТЛИВЫЙ КОНЕЦ
Закованный в цепи Гвоздик предстал перед судом. Судьи, в париках, закутанные в судейские тоги, дремали в мягких креслах.
Прищурив глаз и удерживая зевоту, председатель спросил:
– В чём обвиняется подсудимый?
– Этот человек украл кассу цирка! – гаркнул в ответ Дальновидный. – Осудите его!
От такого крика председатель окончательно проснулся, почесал себе голову под париком и спросил:
– Как, разве эта «штука» – человек? Я никогда ещё не видел таких людей.
– По-моему, это машина… – осмелился произнести секретарь, водрузив себе на нос пару огромных очков.
Но прокурор – он считал себя великим учёным – перелистал толстую книгу, с которой никогда не расставался, и с уверенностью заявил:
– Ничего подобного! Это просто закоренелый преступник. А что значит закоренелый?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32