С болью в душе Кэти отметила, что крохотные пальчики его пухлой ручонки играют мягкими черными кудрями девушки, качающей его на коленях. А раньше Джонни всегда мечтательно играл ее длинными белокурыми волосами, когда она кормила его, и это уже давно стало неотъемлемой частью связывающих их уз взаимной любви.
— Мама пришла! — Толстуха Пакита тоже оказалась здесь, все ее лицо лучилось улыбкой, а глубокий голос стал мягче, когда она заметила боль и смущение в глазах Кэти. — Mi hija — Rosa. Мой дочка Роза. Мой дочка — ingles хороший. Muy bueno! Все дети educado!
— Мама гордится тем, что я хорошо говорю по-английски, как и все ее дети. — Голос у Розы был нежным, с приятным акцентом, а улыбка, с которой она повернулась к Кэти, просто ослепительной. — Малыш Хуан сейчас поел овсянки. Правильно, да? Когда дон Хавьер звонил, чтобы отдать распоряжения о том, что понадобится малышу, он назвал и тот тип молочной смеси, которым вы обычно пользуетесь. — Вынув соску из маленького ротика, Роза умело подняла засыпающего ребенка к своему плечу.
— Позвольте мне, — выступила вперед Кэти и, взяв у нее мальчика, нежно прижала к себе. Теперь у нее не было ни малейшего сомнения, что Хавьер Кампусано тщательно спланировал все, вплоть до мельчайших деталей. Эти холодные глаза не упустили ничего во время визитов в ее лондонскую квартиру, и он уже твердо решил, что опека над племянником теперь у него в кармане, какими бы ни были средства достижения этого — честными или не очень.
Глубокий инстинктивный страх наполнил холодом душу, и Кэти пробрала дрожь. Роза тем временем поднялась со стула, собрала пустую посуду и спросила:
— Вам понравилась наша детская? Я буду спать здесь, рядом с малышом. И обещаю хорошо ухаживать за ним.
Кэти понимала, что во всем этом нет ни малейшей вины Розы, и потому проглотила уже готовое было вырваться ?Черта с два!?, занявшись укладыванием Джонни в его кроватку.
Ее первым желанием было потребовать, чтобы все из этой детской было перенесено в ее спальню. И немедленно! Но эта комната просто идеально подходила для малыша: высокие окна в толстых каменных стенах наполняли ее солнцем и свежим воздухом, а жалюзи можно было закрывать во время дневной жары. Отсюда к тому же рукой подать до кухни, где можно готовить молочные смеси и держать в холодильнике их дневной запас, варить овсянку и делать овощное пюре. Было бы абсолютно бессмысленно и непрактично настаивать на таком переезде. Так что, выпрямившись и бросив на ребенка долгий любящий взгляд, она повернулась к Розе.
— Ухаживать за Джонни я буду сама. Днем он может спать здесь, но на ночь я буду забирать его к себе. Кроватку можно будет перекатить в мою комнату после вечернего купания и кормления. — Заметив полный отчаянья, затравленный взгляд черных испанских глаз, Кэти пошла на единственный компромисс, который она могла себе позволить: — Если мне придется отсутствовать по каким-нибудь делам, я буду рада предоставить его вашим заботам. — Это, однако, не намного смягчило выражение обиженного разочарования на лице Розы, и потому Кэти добавила: — Теперь он проспит по меньшей мере пару часов, и я была бы вам признательна, если б вы смогли приглядывать за ним, пока я буду у себя. Мне надо разобрать чемоданы.
Нет никакого сомнения в том, что мне частенько придется оставлять ребенка в явно умелых руках Розы, говорила себе Кэти, раскладывая и развешивая свои вещи по вместительным комодам и шкафам. Если бабушка Джонни не появится здесь еще несколько дней, придется самой ехать в Херес и искать ее. А дон Хавьер должен будет смириться с тем, что я не намерена жить здесь в полной изоляции, на положении пленницы, да к тому же отлученной от своего ребенка. Процесс перекатывания кроватки Джонни в ее комнату еще больше укрепил уверенность Кэти в том, что она вполне может противостоять всеподавляющему напору этого испанца. Кэти несла ребенка, а Роза катила кроватку. Поставив ее рядом с огромной резной кроватью, девушка сказала:
— Дон Хавьер попросил меня проводить вас в столовую… — она бросила взгляд на свои часики, — через пятьдесят минут. Пока вы будете ужинать, я буду приглядывать за малышом.
— Я уже видела столовую, когда искала детскую, — улыбнулась в ответ Кэти, укладывая спящего мальчугана в кроватку и укрывая его мягким шерстяным одеялом. — И мне будет спокойнее, если вы останетесь здесь.
С первого взгляда девушка понравилась Кэти, да и Джонни тоже хорошо реагировал на нее. Они провели втроем полтора счастливых часа, наслаждаясь купанием, кормлением и всевозможными играми, и даже Пакита присоединилась к ним, с пыхтением поднявшись из кухни. Так что, если теперь Джонни проснется, пока я буду в столовой ужинать с Кампусано, решила Кэти, он не испугается, увидев знакомое лицо.
Конечно же, я вовсе не рвусь отужинать с этим спесивым испанцем наедине, старалась уверить себя Кэти, выходя из-под душа в прохладной, выложенной зеленым мрамором ванной комнате. Какой-то странный трепет охватывал ее всякий раз, когда она думала о Хавьере, но она объясняла это волнением: как он воспримет те правила игры, которые я собираюсь изложить ему? Да, с ним нелегко будет справиться. В его гордый андалузский характер явно вплетена крепкая нить безжалостности, теперь я это знаю точно. Не так-то просто пойти наперекор ему.
Стараясь подавить в себе все возрастающее чувство тревоги, Кэти быстро надела простое, без рукавов черное креповое платье и завязала лентой свои длинные белокурые волосы. Минимум косметики — и она была готова, на десять минут раньше срока. Это уж совсем ни к чему, упрекнула она себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53