Конечно, она ходила на свидания, встречалась с кавалерами. Но никто из них ни разу не вызвал в ней того опустошительного желания, которое пробуждал Бен.
Блокнот, который она держала в руках, слегка задрожал. Кэролайн быстро открыла его, сняла с металлической спирали ручку и сказала:
– Так как я не могла уснуть, то решила, что лучше будет заняться работой. Я не хотела тебя тревожить.
– Хотела или нет, ты это сделала. И продолжаешь делать, – сухо ответил он. – Ну, и удалось тебе? Поработать?
Она в растерянности огляделась и, собрав все свои силы, сказала:
– Здесь раньше стоял маленький столик. Наверное, отец продал и его, если, конечно, ты не переставил куда-нибудь.
– Нет.
Она не смотрела на него, но немедленно почувствовала, что он подошел ближе. Намного ближе. Ее кожа покрылась мурашками. Она заговорила, но ее голос предательски дрожал:
– Буфет остался на месте. Времена Георга. Очень ценный. Если ты заинтересован в деньгах, обрати на него внимание.
– В настоящий момент все, на что я могу обращать внимание, – это ты.
Кэролайн едва не задохнулась. То, что он сказал, было правдой. Она ощущала, что его глаза прикованы к ней, что они обжигают ее. Ей захотелось убежать. Прямо сейчас! Вдруг она почувствовала его руку на своей талии. Он гладил ее сквозь тонкий шелк. Не надо, хотела сказать она. Не надо меня трогать. Но язык словно прилип к небу.
– Ты замерзла. Отопление отключено. Пойдем, я приготовлю тебе горячее молоко. Оно поможет твоему... несварению.
Он притянул Кэролайн к себе, лаская ее спину. Пришло время сказать ему, что она не нуждается ни в горячем молоке, ни в наигранной заботе. И надо вернуться в свою спальню. Но она не сделала этого, а пошла туда, куда Декстер повел ее.
– Ты не спросила, почему я не сплю, – заметил он, когда они оказались в теплой кухне. – Тебе не кажется, что именно этого вопроса требует вежливое общение двух воспитанных людей?
Ирония тона задела ее за живое. То, что произошло когда-то между ними, исключало возможность вежливого общения. Но потом она вспомнила, что Бен всегда старался вести себя прилично, несмотря на необузданный нрав. Всегда хотел выглядеть человеком, переживающим за чувства других людей.
Только выглядеть.
Она ничего не сказала, просто села на стул и смотрела, как он наливает молоко в кастрюлю, достает кружки и бутылку бренди. Она знала, что ей надо немедленно – бежать, разорвать эту непонятную близость. Но что-то держало ее на месте. Кэролайн была словно зачарована.
– Что ж, я сам скажу, раз ты не собираешься спрашивать.
От звука его голоса у нее перехватило дыхание, зубы впились в мягкую нижнюю губу. Если бы она сейчас пребывала в здравом уме и твердой памяти, то сказала бы ему: «Не утруждайся, мне это совершенно не интересно». Но здравый ум и твердая память решили отправиться на каникулы, бросив ее на произвол судьбы.
Он в это время продолжал:
– Мысли о тебе и о том, что мы спим под одной крышей, не позволили мне заснуть. Я решил что-нибудь почитать, чтобы отвлечься, и тут увидел полоску света под дверьми столовой. – Он бросил на нее короткий взгляд из-под нахмуренных бровей. – Я думал, это будет несложно. Но я оказался не прав.
Он налил молоко в кружки. Кэролайн сдвинула брови.
Что будет несложно? Находиться рядом с ней? Неужели его замучили угрызения совести? Почему он не говорит, что имеет в виду? Ведь раньше он всегда именно так и поступал. Бен Декстер никогда не скрывал своих желаний.
Но как он изменился!.. Теперь по его лицу совершенно нельзя было понять, что он думает и чувствует. Наблюдая за тем, как он ополоснул кастрюлю и поставил ее в посудомоечную машину, Кэролайн решила получить хотя бы один прямой ответ на долго мучивший ее вопрос.
– Какие у тебя планы на этот дом?
– А! – Он цинично улыбнулся. – Я как раз думал, когда же твое любопытство одержит победу над той маской отчуждения, которую ты, видимо, надела специально для меня. – Он взял кружки, от которых шел пар, и подошел к столу. – Я предлагаю насладиться молоком в уютной библиотеке. И там я расскажу тебе, что хочу сделать с Лэнгли-Хейс. А в ответ ты объяснишь мне, что же испортило ваши отношения с... как же его звали?.. Славным Джереми Кертисом, так, по-моему. Вы должны были объявить о помолвке в день твоего восемнадцатилетия. Хорошая партия для единственной дочери обедневшего помещика. Что же помешало? Неужели он узнал, что у тебя была интрижка на стороне, и отменил помолвку? Ты, наверное, была очень расстроена. Как же так, ведь ты хранила наши встречи в строгой тайне...
ГЛАВА ПЯТАЯ
Кэролайн не могла поверить своим ушам.
Почти переходя на бег, она спешила, чтобы не отстать от Бена. Они зашли в библиотеку.
Комната была небольшой, по стенам стояли шкафы с книгами, а в середине помещались старые потрепанные кожаные кресла, которые Кэролайн помнила с рождения.
Черт побери, он же знал, почему они скрывают свою любовь! Он знал, каким был ее отец! И как он смеет намекать на то, что она использовала его только ради секса?!
Декстер расчистил место для кружек на низком журнальном столике и наклонился, чтобы включить обогреватель. Сощурив глаза, Кэролайн наблюдала за его действиями и старалась держать себя в руках. В противном случае она вылила бы на него полный ушат обвинений.
Если бы он позволил себе подобное оскорбительное замечание двенадцать лет назад, она горячо ответила бы ему, возможно даже используя кулаки, ногти и зубы. Но сейчас она стала взрослее, намного взрослее и должна контролировать себя.
Сердце яростно билось в груди. Кэролайн взяла дрожащими руками одну из кружек и опустилась в уютное кресло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37