Солдаты щадят друг друга, а безоружные люди умирают как мухи зимой…
Лейтенант кричал, что они нарушили Договор. Это преувеличение. Они провели нейтронную атаку по ближним тылам, чего Договор не запрещает. А сейчас атакуют Линию Фронта конвенционными средствами. Они хотят захватить город, продвинуть Линию Фронта на несколько километров вперед, тысячи пленных вытащить из убежищ и пригнать к себе. У них это называется «реанимационные базы» или «зоны отдыха». Черный юмор. Но с пленными обходятся точно так же, как мы. Детей – в специальные питомники на вырост, физиологически зрелых – на разборку, стариков – на переработку…
Коров, свиней и овощи с фруктами давно съели, теперь все трупы людей, своих и врагов, превращаем в биологические массы и перерабатываем в пищевые продукты… И все сыты! Когда-то критиковали бедных людоедов! А сейчас говорим: использование биологической массы намного разумнее, чем закапывать врагов, как это делали раньше. В газетах пишут, что у войны появляется какое-то подобие разумной цели. Добыть пищу и спасти раненных на поле боя воинов… Да, это разумная цель…
А из-за чего началась война, уже никто не помнит. То ли мы заняли остров, который они считали своим, то ли они сказали по радио, что наш президент болван… У нас знают, что они варвары, нелюди, на нас нападали время от времени, а теперь напали всерьез. Но они говорят о нас то же самое? Теми же словами, как будто эти слова придумал кто-то один! Тут есть даже что-то забавное.
Не так давно мы и «варвары», с которыми сейчас сражаемся, воевали вместе против кого-то еще. И победили. Это было уже после Цикла Больших войн, когда отказались от термоядерного оружия окончательно, потому что девяносто процентов поверхности Земли стало непригодно для существования. Все термоядерные боеприпасы торжественно вышвырнули в космос, поплакали над десятью миллиардами погибших и поклялись оставить себе минимум оружия – старые конвенционные боевые средства и нейтронные боезапасы на самый ответственный случай.
Тогда же подсчитали, что один человек, если его превратить в биологическую массу и переработать в пищу, может кормить собой другого почти целый год! Это было открытие века, после него и начали смотреть на войну совсем другими глазами…
Когда люди верили в бога, они не были так жестоки! Эти мясники, эти врачи из Анатомической Зоны! От них шарахаются все как от прокаженных… А те из них, кто не сходит с ума, страшнее прокаженных. К ним привозят подростков, которые неделю или две кричали от ужаса, пока их везли. Этих детей упаковывают а специальный станок, отключают болевой центр, но сознание остается. До последнего удара сердца они в полном сознании. Так качество продукции выше… Они видят, как у них выбирают и удаляют внутренние органы, берут и консервируют кожу, железы – все, что можно, потом выпускают кровь до последней капли. Если сердце хорошее, берут сердце. Их обрабатывают полтора-два часа, и они все это время знают, что с ними делают. Кричать им, правда, не дают, перевязывают голосовые связки. Говорят, где-то есть галерея фотографий – лица пленных во время разборки… То, что остается после разборки, отправляют на переработку, и получаются питательные консервы «завтрак бойца»…
Феликс еще застал отголоски дискуссии о том, как и чем будут питаться люди в условиях тотального радиоактивного заражения. Сейчас об этом глупом споре никто не вспоминает. Все решилось само собой. Основным продуктом питания человека стал человек. Конечно, кое-что еще ловят в море, обеззараживают водоросли, ищут и иногда находят планктон, но это все намного сложнее, чем открыть банку с «завтраком бойца». Вкус, цвет, аромат натуральной ветчины…
– Куда мы? – голос Андреса вернул Феликса к действительности.
Боевая машина была на вершине холма, а вокруг лежала до последнего куста знакомая земля, на которой сейчас в мозаичном порядке были разбросаны очаги нейтронного заражения. Эти очаги будут рассеиваться несколько часов. Феликс взялся за штурвал и направил машину к реке. Боевая машина «Убийца-113В» вошла в воду, и Феликс включил водомет.
– Феликс! – прошептал Андрес. – Меня тошнит…
«Еще бы! – подумал Феликс. – Семьсот нейтрон…» – Сейчас приедем! Выпей еще таблетки.
Машина неслась по течению. По левому берегу показались первые дома. До их улицы, где рядом с аккуратными домиками в бункерах десятиметровой глубины отсиживались сейчас их семьи, было уже недалеко. Там, под землей, есть все, чтобы отсидеться несколько дней, а то и неделю. Уже давно люди спорят, что считать настоящим домом: сам дом или такие вот норы.
Феликс нащупал во внутреннем кармане «семейную» рацию. Стоит нажать на эту кнопку, и можно будет пять минут говорить с Анной, Люси и Мартином. Нет, с Мартином еще трудно. В полгода человек говорит непонятно! Ладно, с ними можно будет поговорить, когда сделают трансплантацию. Потом – комиссия, и он, Феликс Вагнер, досрочно покинет Зону Войны и вместе с семьей переселится в Зону Безопасности. Вообще положено провести в Зоне Войны семь лет – тогда ты и твоя семья получают такое право. Но до этого срока твоя семья должна жить в Зоне Войны. Они – заложники. Зато в Зоне Безопасности тебя не тронет никто! За пятьдесят лет ее существования туда не упала ни одна бомба.
Феликсу оставалось полтора года до выслуги. Но сейчас у него как у полного кавалера ордена Благородного Легиона есть право просить комиссию после тяжелого нейтронного поражения отправить их в Зону Безопасности досрочно. Нужно будет обдумать, куда именно. Жена и дочь Андреса могут поехать с ними:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74