Глава седьмая
ПРИХОДИТСЯ ПРИБЕГНУТЬ К ВЫСШЕЙ ДИПЛОМАТИИ

«Председатель суда открыл заседание, зачитав список свидетелей и приглашенных экспертов». Так было написано в газете. Грязный, измятый листок и сейчас лежит передо мной — я сохранил его. Свидетели, свидетели и еще свидетели… Множество мелких и мало что значащих вопросов…
Вводят обвиняемого, разжалованного капитана…
— Виктор Ламетр! Вы по-прежнему все отрицаете?
— Все, что я говорил, — правда. Я невиновен!
— Расскажите о будто бы полученной вами радиограмме. По возможности связно.
После короткой паузы обвиняемый начал:
— …Была душная ночь. Мое судно стояло на Сенегале. Экспедиция уже четыре дня как отправилась в путь по стране фонги… По временам со стороны моря до нас доносилось дыхание сирокко… В такие дни я чувствовал себя усталым, разбитым, выведенным из равновесия. Так было и на этот раз. Штиль сменился жгучим западным ветром… Над рекой стоял сырой туман…
— Вы и в других случаях плохо себя чувствовали во время сирокко? — спросил прокурор у Ламетра.
— Да. Корабельный врач может это подтвердить.
— Продолжайте.
— Как вдруг произошло несчастье. Мы услышали крик и успели еще увидеть тонущего Рольфа, нашего радиста, вокруг которого вода буквально кишела крокодилами.
— Где вы находились, когда это произошло?
— Перед своей каютой.
— Видел ли кто-нибудь вас непосредственно перед гибелью Рольфа?
— Нет… Только когда из воды раздался крик Рольфа, я бросился к тому месту на палубе, откуда он упал, и там встретился со штурманом Мате, первым помощником и двумя матросами.
— Продолжайте.
— Ночью сирокко задул еще сильней. Испарения береговых джунглей окутали корабль, свет прожекторов едва пробивался сквозь туман. У меня голова раскалывалась от боли. Лежа у себя в каюте, я выпил коньяку, но у него был какой-то неприятный вкус и мне только стало еще хуже…
— Много вы выпили?
— Я не был пьян.
Легкий шум в зале. Защитник капитана раздраженно хлопнул рукой по своим заметкам. Обвиняемый сам уничтожает возможность найти смягчающие обстоятельства.
— Я не был пьян, — твердо повторил Ламетр. — Я устал и словно был одурманен, но я ясно все помню.
— Продолжайте свои показания.
— В полночь ко мне постучал первый помощник. Он доложил о том, что все в порядке, а потом…
— Повторите этот разговор, если помните, слово в слово, — сказал председатель.
— Пожалуйста. Хиггинс отрапортовал: «Господин капитан! Докладываю, что обход судна закончил в ноль часов двадцать минут. Все в порядке…» — «Хорошо, Хиггинс… С которого часа вы на вахте?» — «С двенадцати часов, господин капитан.» — «Идите отдохнуть.» — «Дежурство вместо Рольфа на радиостанции господин капитан возьмет на себя?» — «Естественно.» Я встал, но у меня немного кружилась голова. «Разрешите, я помогу вам», — сказал Хиггинс. Палуба была затянута удушливым, густым туманом. Дождей не было уже много дней, и все же отовсюду капала вода. Я шел, спотыкаясь… Ничего не было видно на расстоянии вытянутой руки… Без Хиггинса, вероятно, я не добрался бы до радиорубки. Помощник открыл дверь, и я вошел.
«Спокойной ночи, Хиггинс.» — «Спокойной ночи, господин капитан… Может быть, принести вам хинина?» — «Спасибо…» Оставшись один, я задремал. Не знаю, который был час, когда я проснулся. Страшно болела голова. Из приемника, непрерывно настроенного на связь с экспедицией, доносились слова: «Негрие… Негрие… Негрие…» Это были наши позывные. «Негрие слушает…» — ответил я. «Говорит капитан Мандер… Экспедиция уже в фонги. Высланная вперед разведывательная группа нашла рудник… Все в порядке… Пусть ваше судно возвращается в Оран. Присутствие канонерки вызывает беспокойство у туземцев. Ясно?» — «Понял вас… Завтра снимемся с якоря… С вами говорит командир корабля, капитан Ламетр.» — «Почему не радист?» — «Он умер.» Мандер продиктовал мне короткий список вещей, которые необходимо было им оставить.
— Вот этот? — спросил судья. Ламетр взглянул на бумажку.
— Да, это мой почерк.
— Продолжайте.
— Больше мне нечего сказать. На следующий день я приказал сняться с якоря, провел корабль по реке к морю и дальше на базу.
— У вас есть вопросы, господин прокурор?
— Вы знали капитана Мандера? — спросил прокурор.
— Он не был с нами на борту «Генерала дю Негрие». Вместе с лордом Пивброком он ожидал экспедицию в Фонги.
— Знали вы его или нет? Короткая пауза.
— Да… знал.
— Почему вы назвали его подлецом, узнав, что он не дал показаний в вашу пользу?
— Отказываюсь отвечать на этот вопрос.
— У вас есть основания быть уверенным, что с вами говорил именно Мандер?
— Да, но говорить о них я не буду.
— Узнали бы вы голос капитана Мандера, услышав его теперь?
— Не знаю.
— Короче говоря, вы узнали его не по голосу, а потому, что он сказал что-то, о чем знали только он и вы?
— Да. Но показаний об этом я давать не буду!
— Можете сесть. — Обвиняемый сел на свое место. — Для дачи свидетельских показаний вызывается капитан Мандер.
В зал вошел «капитан». Любопытная личность. Немного полноват и почти непрерывно моргает глазами.
— Капитан Мандер?
— Так точно… полагаю, что так.
— Вы были ранены в голову?
— Так точно.
— Вы помните обстоятельства, при которых это произошло?
— Нет, не помню…
— Но вам известно, что вы — капитан Мандер?
— Полностью даже в этом не уверен… Понимаете… — он прикоснулся рукой к голове.
— Вы знаете обвиняемого? Он посмотрел на Ламетра.
— Не помню.
— Вы ничего не помните?… Он потер лоб…
— Вижу только какую-то прогалину… Кто-то берет меня за плечо, держит за руку… угрожает… Но и это смутно…
Ламетр удивленно приподнимается с места.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53