ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Мне кажется, многие из них придерживаются идеи чистоты расы, чего-то вроде "Японии для японцев", а Америку считают второсортной страной. По той лишь причине, что наш народ – с их точки зрения – становится все менее чистокровным.
Она в недоумении пожала плечами и продолжала:
– Насколько я их знаю, к получению должности в Америке они относятся так же, как отнеслись бы мы в назначению в Африку. Для послужного списка это было бы совсем неплохо, но мне, например, нисколько не хотелось бы жить там.
Когда они при входе в клуб протискивались сквозь толпу, она ваяла Вулфа за руку, чтобы не потерять друг друга.
– Мои коллеги всегда ставили японцам в вину их приверженность чистоте крови, доказывая, что мы стали великими благодаря превращению Америки в плавильный котел для всех народов. Однако в последнее время, хотя мы и не признаемся в этом друг другу, нам стыдно, когда японцы видят то, что происходит с городом, видят все увеличивающийся разрыв в уровне жизни разных слоев населения, эту всегда готовую вспыхнуть ненависть, рост расовых предрассудков, короче говоря, распад нашей страны. Теперь мы уже и не знаем, что отвечать на критику этих чужестранцев, из-за чего еще сильнее их ненавидим.
Вулфа это заинтриговало: интересно, как бы в высказыванию Аманды отнесся Шипли? Или, если уж на то пошло, как бы Аманда отнеслась к нарисованному Шипли сценарию гибели Америки в ближайшем будущем, не такому уж и неправдоподобному.
– Конечно, нельзя отрицать, – продолжала Аманда, – что японцы во многом от нас отличаются. – Она поискала глазами свою сестру Стиви. – Секс, например, у них не такой, как у нас.
– Тебе что, понарассказывали чего-нибудь в университетском городке?
Она рассмеялась.
– Вовсе нет. Был такой фильм. Не знаю, видел ли ты его. Называется "Империя страсти". В нем двое влюбленных пытаются задушить друг друга в тот момент, когда кончают. Как я понимаю, это для того, чтобы испытать наивысший оргазм. В Японии этот фильм считается классикой подобного жанра.
Вулф вспомнил о видеопленке в квартире Лоуренса Моравиа. Вслед за этим в его памяти всплыл образ Чики. Ему вспомнилось, как она шла по улице, как, подобно ножницам, двигались ее сильные ноги, а дождь тем временем бил в кожаную куртку, барабанил по зонту из рисовой бумаги. Потом он увидел Чику с расставленными ногами и выпяченными вперед бедрами, жарко дышащую, с погруженными в черный треугольник пальцами, Чику, взмокшую от пота и кончающую с тихим стоном.
– Вулф!
– Что?
– У тебя на лице такое странное выражение.
– Эти люди...
Костюмы так называемых покровителей искусства уже сами по себе были зрелищем: платья от Мизрахи и Ферре, замысловатые, усыпанные блестками декольте от Лакруа, широченные кожаные одеяния фирмы "Монтана". Все здесь было не менее причудливое, чем на тех, кого они видели на улице. Правда, более дорогое. Аманда и Вулф лавировали между группами гостей, которые, подобно викторианским вампирам, вылезают из своих убежищ только ближе к ночи.
"Ла Ментир" состоял из трех крупных помещений. Первое представляло собой обставленный в стиле "новой волны" зал, где поперек пола, выложенного плитками из толстого полупрозрачного стекла, тянулся ряд неудобных на вид ступенек, а находящиеся под плитками цветные лампочки окрашивали ноги присутствующих в ядовитые оттенки красного, синего и фиолетового цветов. Вдоль одной стены размещался безвкусно раскрашенный – "под тигра" – бар, в глубине которого, там, где обычно выставляют бутылки со спиртным, красовались куклы "кьюпай", бывшие в моде в сороковых – пятидесятых годах.
Во втором помещении, самом крупном из трех, с прочным лакированным полом, обычно устраивались танцы. Сегодня же в этом зале разместились произведения художников и скульпторов. Чтобы создать им рекламу, и было, собственно, организовано нынешнее мероприятие. Зал был битком набит гостями, из каждого динамика, а их тут установили раз в десять больше, чем следовало, неслась оглушительная музыка.
Вулф так и не понял, как это Стиви сумела разыскать его и Аманду в этом дурдоме. Она вынырнула из массы людей, поцеловала в обе щеки сестру и пожала руку Вулфу. Стиви Пауэрс работала психотерапевтом и одновременно была членом правлений самых престижных художественных и научных советов города. Время от времени то один, то другой из них выступал спонсором подобных светских тусовок. Для Стиви, как полагал Вулф, это был способ исполнения общественного долга. Она и ее муж Мортон Донахьи владели кооперативными апартаментами (с пятью спальнями) на Пятой авеню, а также домом в Ист-Хэмптоне. Бог знает, сколько у них было денег. Главное, они отлично подходили друг другу. Идеальная парочка.
Стиви была совсем не похожа на свою сестру – темноволосая, с темными глазами, пышнотелая по сравнению с худощавой Амандой. У нее были изящные руки с длинными пальцами – руки художницы, которые, казалось, постоянно пребывали в движении. Ее роскошное тело перемещалось быстрыми рывками, с точностью, присущей актерам и хирургам. В круг нью-йоркской элиты ее, несомненно, ввел муж, потому что Аманда не была знакома ни с одним из отпрысков богатых старинных фамилий, в среде которых вращалась Стиви.
– Боже, я так рада. Панда, что ты сумела выбраться сюда, – сказала Стиви. – Здесь сегодня все, кто хоть что-то из себя представляет. Масса людей, с которыми я хочу тебя свести!
Она не стремилась специально, как считал Вулф, быть грубой с ним, но он всегда тем не менее чувствовал ее несколько прохладное отношение к себе. Вероятно, она не одобряла его профессии. Поди пойми этих сестричек!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219
Она в недоумении пожала плечами и продолжала:
– Насколько я их знаю, к получению должности в Америке они относятся так же, как отнеслись бы мы в назначению в Африку. Для послужного списка это было бы совсем неплохо, но мне, например, нисколько не хотелось бы жить там.
Когда они при входе в клуб протискивались сквозь толпу, она ваяла Вулфа за руку, чтобы не потерять друг друга.
– Мои коллеги всегда ставили японцам в вину их приверженность чистоте крови, доказывая, что мы стали великими благодаря превращению Америки в плавильный котел для всех народов. Однако в последнее время, хотя мы и не признаемся в этом друг другу, нам стыдно, когда японцы видят то, что происходит с городом, видят все увеличивающийся разрыв в уровне жизни разных слоев населения, эту всегда готовую вспыхнуть ненависть, рост расовых предрассудков, короче говоря, распад нашей страны. Теперь мы уже и не знаем, что отвечать на критику этих чужестранцев, из-за чего еще сильнее их ненавидим.
Вулфа это заинтриговало: интересно, как бы в высказыванию Аманды отнесся Шипли? Или, если уж на то пошло, как бы Аманда отнеслась к нарисованному Шипли сценарию гибели Америки в ближайшем будущем, не такому уж и неправдоподобному.
– Конечно, нельзя отрицать, – продолжала Аманда, – что японцы во многом от нас отличаются. – Она поискала глазами свою сестру Стиви. – Секс, например, у них не такой, как у нас.
– Тебе что, понарассказывали чего-нибудь в университетском городке?
Она рассмеялась.
– Вовсе нет. Был такой фильм. Не знаю, видел ли ты его. Называется "Империя страсти". В нем двое влюбленных пытаются задушить друг друга в тот момент, когда кончают. Как я понимаю, это для того, чтобы испытать наивысший оргазм. В Японии этот фильм считается классикой подобного жанра.
Вулф вспомнил о видеопленке в квартире Лоуренса Моравиа. Вслед за этим в его памяти всплыл образ Чики. Ему вспомнилось, как она шла по улице, как, подобно ножницам, двигались ее сильные ноги, а дождь тем временем бил в кожаную куртку, барабанил по зонту из рисовой бумаги. Потом он увидел Чику с расставленными ногами и выпяченными вперед бедрами, жарко дышащую, с погруженными в черный треугольник пальцами, Чику, взмокшую от пота и кончающую с тихим стоном.
– Вулф!
– Что?
– У тебя на лице такое странное выражение.
– Эти люди...
Костюмы так называемых покровителей искусства уже сами по себе были зрелищем: платья от Мизрахи и Ферре, замысловатые, усыпанные блестками декольте от Лакруа, широченные кожаные одеяния фирмы "Монтана". Все здесь было не менее причудливое, чем на тех, кого они видели на улице. Правда, более дорогое. Аманда и Вулф лавировали между группами гостей, которые, подобно викторианским вампирам, вылезают из своих убежищ только ближе к ночи.
"Ла Ментир" состоял из трех крупных помещений. Первое представляло собой обставленный в стиле "новой волны" зал, где поперек пола, выложенного плитками из толстого полупрозрачного стекла, тянулся ряд неудобных на вид ступенек, а находящиеся под плитками цветные лампочки окрашивали ноги присутствующих в ядовитые оттенки красного, синего и фиолетового цветов. Вдоль одной стены размещался безвкусно раскрашенный – "под тигра" – бар, в глубине которого, там, где обычно выставляют бутылки со спиртным, красовались куклы "кьюпай", бывшие в моде в сороковых – пятидесятых годах.
Во втором помещении, самом крупном из трех, с прочным лакированным полом, обычно устраивались танцы. Сегодня же в этом зале разместились произведения художников и скульпторов. Чтобы создать им рекламу, и было, собственно, организовано нынешнее мероприятие. Зал был битком набит гостями, из каждого динамика, а их тут установили раз в десять больше, чем следовало, неслась оглушительная музыка.
Вулф так и не понял, как это Стиви сумела разыскать его и Аманду в этом дурдоме. Она вынырнула из массы людей, поцеловала в обе щеки сестру и пожала руку Вулфу. Стиви Пауэрс работала психотерапевтом и одновременно была членом правлений самых престижных художественных и научных советов города. Время от времени то один, то другой из них выступал спонсором подобных светских тусовок. Для Стиви, как полагал Вулф, это был способ исполнения общественного долга. Она и ее муж Мортон Донахьи владели кооперативными апартаментами (с пятью спальнями) на Пятой авеню, а также домом в Ист-Хэмптоне. Бог знает, сколько у них было денег. Главное, они отлично подходили друг другу. Идеальная парочка.
Стиви была совсем не похожа на свою сестру – темноволосая, с темными глазами, пышнотелая по сравнению с худощавой Амандой. У нее были изящные руки с длинными пальцами – руки художницы, которые, казалось, постоянно пребывали в движении. Ее роскошное тело перемещалось быстрыми рывками, с точностью, присущей актерам и хирургам. В круг нью-йоркской элиты ее, несомненно, ввел муж, потому что Аманда не была знакома ни с одним из отпрысков богатых старинных фамилий, в среде которых вращалась Стиви.
– Боже, я так рада. Панда, что ты сумела выбраться сюда, – сказала Стиви. – Здесь сегодня все, кто хоть что-то из себя представляет. Масса людей, с которыми я хочу тебя свести!
Она не стремилась специально, как считал Вулф, быть грубой с ним, но он всегда тем не менее чувствовал ее несколько прохладное отношение к себе. Вероятно, она не одобряла его профессии. Поди пойми этих сестричек!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219