Все более странным и необычайным становилось все, что окружало Тропинку к Краю Мира. Не раз сумерки, полные всех своих тайн, спускались над его головой, не раз над его головой появлялись звезды; не раз небо занималось рассветным огнем под звон серебристых колокольчиков – и, наконец, появились пограничные дозоры эльфов и Танг увидал вдали сияющие вершины трех гор Страны Фей, что возвещало конец его путешествия. И вот, шагая осторожно (каждый шаг причинял боль, ибо берега мира покрыты огромными кристаллами), он вышел к опасному морю Ширура Шан, и увидел, как оно заносит песком обломки упавших звезд, увидел его и услышал его рев, рев моря, по которому не плавают корабли, моря, что между Землей и родиной фей колышется под ударами ветра, которого нет среди четырех ветров нашего мира. И здесь, на седом берегу, под покровом тьмы – а тьма скользила наклонно вниз с небес, словно замышляя недоброе – здесь стояло это одинокое дерево, роняющее листья с искривленных ветвей. Это было не лучшее место для ночлега, а ночь уже опустилась на берег, вся в мириадах звезд, и звери, что грыскали вокруг (посмотрите в любой словарь – там нет этого слова), смотрели из тьмы на Нипи Танга. И там, на нижней ветке – рукой подать – он ясно увидел Птицу Дурного Глаза: она сидела на том самом гнезде, о котором и шла молва. Она смотрела в сторону трех загадочных гор, далеко за опасным морем, в ущельях между которыми и раскинулась Страна Фей. И хотя осень еще не пришла на поля, известные нам, на том берегу уже близилось зимнее солнцестояние, то самое время, когда, как было известно Тангу, должны проклюнуться птенцы. Неужели он просчитался и опоздал всего на минуту? Но птица уже готовилась к перелету, уже трепетали кончики ее крыльев, и взгляд ее был прикован к Стране Фей. Тангу оставалась одна лишь надежда, и он пробормотал молитву тем языческим богам, опасаться злобы и мстительности которых у него были все основания. Видимо, было слишком поздно, или молитва была слишком краткой, чтобы умиротворить их, ибо это и был момент солнцестояния, и треск ломающейся скорлупы был едва слышен в грохоте моря Ширура Шан, и Птица Дурного Глаза исчезла, и Нипи Танг понял, что беда пришла; мне недостает храбрости рассказывать далее.
«Ну?» – спросил лорд Кастльнорман господ Гросвенора и Кэмпбелла несколько недель спустя. «Что-то вы вроде и не шевелитесь с этими вашими камушками?»



1 2