– Йен положил колоду на стол. – Я же писатель.
Он был прав, и я была вынуждена сдаться.
– Хорошо. Но только это длинная история. Так что я схожу раздобуду кофе. А ты усаживайся поудобнее.
– Ты хотя бы отдаешь себе отчет в том, что твоя идея «тефлоновой вагины» – сущий вздор, игра больного воображения?
Йен выбросил пустой стаканчик из-под кофе в мусорную корзину и, вытянув ноги, снова откинулся на спинку продавленного кожаного дивана. Мы с ним выпили уже по три стаканчика. Я говорила почти без умолку полтора часа и успела выложить ему без утайки всю нашу с Питером историю, со дня знакомства, состоявшегося три года назад, и до спектакля, разыгравшегося в моей квартирке в Трули за считанные минуты до прихода Йена, с которым у меня было назначено свидание.
– Это вовсе не вздор! – стояла на своем я. – По-моему, все дело в каком-то химическом веществе, вроде феромонов...
– А по-моему, твоей вины здесь нет! – заявил Йен. – Подумай сама. Питер оставил тебе прощальное послание на титульном листе своей книги. Случайно ли это? Мне кажется, что он законченный эгоист, думающий только о себе. И внезапная смена его настроения вызвана только его личностными проблемами. Возможно, он страдает комплексом неудачника.
– Нельзя ли попроще? – спросила я.
– Хорошо. Как известно, мужчины, чрезмерно озабоченные собственной персоной, не становятся другими в одночасье. Тебе следовало бы приглядеться к Питеру получше и хорошенько подумать, стоит ли связывать свою судьбу с таким человеком. А ты легкомысленно надеялась, очевидно, что ради тебя он вдруг полностью изменится. Пойми меня правильно, я вовсе не хочу сказать, что ты того не стоишь!
– Я так и не думаю, – сказала я, хотя, по правде говоря, именно так и подумала. – Значит, по-твоему, люди не способны меняться?
– Я допускаю, что такое возможно, но, к сожалению, в жизни подобные метаморфозы случаются крайне редко. Однако дело не в этом, важно совсем другое – хочешь ли ты рисковать?
Йен вперил в меня проницательный взгляд своих карих глаз, явно требуя немедленного ответа. Я уже раскрыла рот, но ответить не успела – меня кто-то окликнул . Оглянувшись, я увидела папашу Бьюджи, Бью Старшего, бегущего ко мне по коридору. Его лицо приобрело кирпичный цвет, такой же, как и остатки волос на его лысой голове.
– Порция! – воскликнул он, обняв меня. – Рад тебя видеть. Где моя малышка?
– У нее продолжаются схватки, – объяснила я.
– Ну как она? Как моя малышка?
– Пока нормально, – ответила я с улыбкой. – Ждем заключительного акта.
– Я вылетел из Атланты первым же рейсом, как только мне позвонила мама Бьюджи. Разве мог я пропустить день рождения своего внука? – Он лукаво подмигнул мне, посмотрел на Йена и представился, протянув ему руку: – Бью Майлс. Я назвал свою дочь своим именем, внеся некоторое дополнение с учетом разницы полов. Так она стала Бью Младшей, или просто Бьюджи.
– Да вы, оказывается, большой оригинал! – улыбнулся Йен, пожимая ему руку. – Приятно познакомиться! Йен Беккет, друг Порции.
– Ба! Какая честь! Вы тот самый писатель, который пишет увлекательные шпионские романы? Наслышан, наслышан...
Йен скромно кивнул, тщетно пытаясь высвободить из клешни Бью свою руку. Лица обоих побагровели от натуги.
– Вы непременно должны как-нибудь отужинать у меня! – воскликнул Бью. – Я представлю вас своему семейству, включая малышку.
Он неохотно отпустил руку Йена. Тот облегченно вздохнул, покосился на меня и ответил:
– Для меня это большая честь, мистер Майлс. Благодарю вас.
– Зовите меня просто Бью! Вы же друг Порции! Бью по-свойски подмигнул мне, и я густо покраснела.
У меня за спиной послышался звук чьих-то торопливых шагов. Мы все посмотрели в конец коридора и увидели красного и улыбающегося Дэви.
– Мальчик! – крикнул он, подбегая к нам.
Еще не меньше часа нам пришлось ждать, пока Бьюджи и ребенка разместят в отдельной палате. Счастливая мама выглядела чудесно. Лицо ее светилось радостью. Укутанный в пеленки малыш спал в прозрачной пластмассовой люльке рядом с кроватью матери. Его дедушка и бабушка держались за руки, стоя чуть поодаль. Дэви не сводил со своего сына влюбленных глаз, сидя на краю кровати.
– Я подожду тебя в приемной, поздравь от меня Бьюджи, – шепнул Йен, пожав мне руку.
Когда дверь за ним закрылась, Бьюджи улыбнулась и сказала:
– Подойди поближе к малышу, Порция! Посмотри, какой он красавец!
Я приблизилась к люльке и посмотрела на морщинистое розовое личико новорожденного. Оно напоминало мордочку щенка мопса, но все равно показалось мне прелестным.
– Я горжусь тобой, дочка! – сказал Бью Старший и, подойдя к Бьюджи, поцеловал ее в лоб. На глазах у него выступили слезы. – Теперь у меня есть внук!
От избытка чувств я тоже прослезилась.
– Хотя бы ты не плакала, – пробурчал Дэви, обняв меня рукой за плечи.
Я вытерла щеки тыльной стороной ладони и шмыгнула носом. Изобразить на лице улыбку у меня не получилось. Наклонившись к Бьюджи, я поцеловала ее в щеку и сказала:
– Тебе нужно поспать. Я навещу вас завтра. Кстати какое имя ты решила ему дать?
Бьюджи взглянула на своего отца и улыбнулась:
– Майлс Дэвид Чапмен!
Первое, что я почувствовала, отперев дверь своей квартиры, был запах жареной курицы. Потом я увидела, что в комнате горят свечи, а весь пол и диван усыпаны розовыми лепестками. И остолбенела.
– Ты вернулась! – раздался голос Питера из кухонного закутка. – Так Бьюджи наконец родила?
Питер был одет по-домашнему и держался так, словно ничего не произошло. Он хлопотал у плиты совсем по-хозяйски. В этом чувствовалась рука «барышень», с которыми он успел подружиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71