- спросила Элизабет, передавая мне очередную тарелку.
- Поверить не могу, что в наше время у кого-то может не быть обыкновенной моечной машины! - высказалась я, возя по фаянсу изрядно намокшим полотенцем.
- По-моему, я совершила свой главный профессиональный промах, когда дала тебе «добро» на роль Санта-Клауса. В тебе же нет ничего от этого добряка.
- Ну и ладно. Во мне нет, в других найдется. После праздника их выйдет сразу трое, и все мужского пола. Между прочим, самое время. Я совсем выдохлась.
Мы помолчали.
- Так как насчет Дня благодарения? Есть какие-нибудь планы?
- Есть, как не быть, - вторично соврала я. - Похоже, какая-то мания приставать ко мне с этим вопросом.
- Просто День благодарения вот-вот наступит.
- Да знаю я, знаю! В четверг.
- Мы с ребятами в среду уезжаем, - невозмутимо продолжала Элизабет, передавая мне салатницу. - К моей сестре Шерил в Атланту. Она приглашала и тебя. Присоединяюсь к приглашению.
- Спасибо, но я не смогу, - ответила я с вымученной улыбкой. - Другие планы, знаешь ли.
- Понимаю. - Она помолчала. - Ты даже не спросила, чем закончилась моя встреча на радиостудии.
- Как гнусно с моей стороны. И чем же закончилась встреча?
- Полной победой доброй воли. - Вытирая руки, Элизабет счастливо вздохнула. - Во вторник меня представят менеджеру.
- Вот здорово! - воскликнула я, с удовольствием сознавая, что зависти убыло, зато прибыло искренней радости за подругу (жаль, что я не догадалась добавить к своим целям и такую: «Обиженному ребенку повзрослеть хотя бы до старшей детсадовской группы», тогда по крайней мере одна уже была бы достигнута).
- Ладно, если передумаешь насчет Дня благодарения, скажи.
- Не передумаю - у меня другие планы.
- Ну что ж. Спасибо за помощь по хозяйству.
- Не стоит благодарности.
- Тогда спокойной ночи.
Элизабет поднялась к себе. Немного постояв в одиночестве, я потушила свет и тоже отправилась спать.
Все было прекрасно: на подносе дымился готовый ужин - индейка из упаковки с девизом «День благодарения на дом», постукивали льдинки в стакане доброго старого Альберта, вокруг царили покой и умиротворение. Однако хорошее никогда не длится долго. Стоило мне водрузить ноги на журнальный столик Элизабет, а поднос - на ноги, как снаружи послышался какой-то шум. Сердце у меня ушло в пятки. Судорожным нажатием кнопки приглушив звук телевизора, я вся обратилась в слух.
Ничего.
Хороший глоток Альберта ничуть не помог расслабиться - было бы вполне в стиле Джорджа превратить мой День благодарения в Судный день.
Я бесшумно переставила поднос на столик и вытянула шею в сторону прихожей. Щеколда закрыта, жалюзи повсюду опущены до предела. Разглядеть меня снаружи он не может. Ничто не мешает мне прокрасться на кухню, к телефону, и набрать 911. Есть шанс, что полиция будет здесь еще до того, как меня прикончат.
Есть, но он невелик.
К тому же все может обернуться еще хуже: копы прилетят, как на крыльях, только затем, чтобы обнаружить шастающего снаружи соседского кота. А может, там и вообще никто не шастает, а все это лишь игра моего неоднократно травмированного воображения. Тогда я сгорю со стыда.
В любом случае не хотела бы я быть сейчас на своем месте.
Крак!
Я вскочила с дивана как ужаленная. Звук был в точности такой, как если бы кто-то наступил на сухую ветку. Или снял с предохранителя револьвер.
Ха, револьвер! Я покрутила у виска. Во-первых, откуда, черт возьми, мне знать, какой бывает звук, когда его снимают с предохранителя. Во-вторых, это все-таки точно была ветка. Под ногой.
Вот дерьмо! Но каким образом Джордж мог меня выследить? Неужели он ходил за мной по пятам все то время, пока я как дура считала себя в безопасности? Наверняка дожидался Дня благодарения, зная, что большинство семей выезжает к родне и что я как идиотка останусь одна. Правда, Элизабет с детьми уехала еще вчера… Зачем уж так-то осторожничать? Это не похоже на Джорджа.
И я прокралась - сначала в прихожую, где достала из кладовки бейсбольную биту Алекса, потом на кухню, где сняла со стены беспроводной телефон. С битой за спиной и телефоном в кармане подошла к входной двери, зажгла наружное освещение и заглянула в «глазок».
- Это ты, Ванда?
Вопль, который у меня вырвался, был средоточием всех подавленных страхов последнего времени, а потому долгим и оглушительным. Когда он иссяк, я открыла дверь и обрушила биту… на Джека, который, к счастью, успел увернуться.
- О Боже, Ванда! - Он оглянулся посмотреть, куда приземлилась бита, которую я не удержала. - Я что, напугал тебя? Ну извини.
- Напугал?! Напугал?! Мать твою, да ты чуть не выбил из меня все дерьмо, вот что ты сделал! Как бы мне не пришлось менять исподнее! - Согнувшись вдвое и уперев руки в колени, я попыталась подавить нервный спазм в кишечнике. - дьявола тебе здесь понадобилось?
- Просто проезжал неподалеку и решил убедиться, что все в порядке. Я думал, ты поехала вместе со всеми. Свет, пробивающийся сквозь наглухо закрытые жалюзи, показался мне недобрым знаком.
- Это Элизабет тебя просила присмотреть за домом?
- Да нет, я сам.
- Черт возьми, Джек! - Я наконец смогла выпрямиться. - Если бы ты всегда был таким внимательным, то до сих пор оставался бы главой семьи.
Джек отступил с помрачневшим лицом.
- Ладно, раз все в порядке, я поехал. Еще раз извини, что напугал.
- Это уж чересчур! - возмутилась я. - Малотого что ты чуть не загнал меня в гроб, так еще и собираешься смыться! Ну нет, ты останешься здесь до тех пор, пока я полностью не приду в себя. Погоди-ка! - Я сходила за курткой и вернулась. - Надеюсь, ты куришь?
- Знаешь, я не курил с тех самых пор, как Элизабет в первый раз забеременела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74