И по сей день я вообще не
ем шоколада, а сестер так и не простил.
Все то время, что я был наказан, со мной не общался никто, кроме мамы. Она поз
аботилась о том, чтобы отец порол меня не очень сильно и только три дня. Эт
о была высокая и очень красивая женщина. Она почти всегда носила белую од
ежду: белые блузки, белые шарфы, а на дипломатические приемы Ц белые плат
ья. Чаще всего она вспоминается мне в белом. По-английски она говорила оче
нь медленно, но все хвалили ее за безупречный, изысканный слог.
В детстве мне часто снились страшные сны, очень страшные. К тому же я страд
ал лунатизмом, да и сейчас иногда хожу во сне. Из-за этих своих снов я неред
ко просыпался среди ночи и сразу принимался громко звать ее Ц «мамулю»,
как говорят английские мальчики. Казалось, она лежит, не смыкая глаз, и жде
т, ибо из другого конца коридора, где находилась родительская спальня, до
меня тотчас доносились скрип кровати, щелчок выключателя, похрустывани
е косточек в ее ногах. И всякий раз, когда она приходила ко мне в спальню и с
прашивала: «Что случилось, Роберт?» Ц я отвечал: «Хочу пить». Я никогда не
говорил: «Мне приснился страшный сон» или «Я испугался». Всякий раз Ц то
лько пить. Мама приносила из ванной стакан воды и смотрела, как я пью. Пото
м она целовала меня в лоб, вот сюда, и я сразу засыпал. Порой это происходил
о каждую ночь в течение многих месяцев, но мама никогда не оставляла воду
возле моей кровати. Она знала, что, если я зову ее среди ночи, мне нужен како
й-то предлог. Но оправдываться было ни к чему. Мы были очень близки. Даже по
сле женитьбы и до самой смерти мамы я каждую неделю относил ей стирать св
ои рубашки.
Пока мне не исполнилось десять лет, каждый раз, когда отец бывал в отъезде
, я спал в маминой постели. Потом это внезапно прекратилось. Однажды днем б
ыла приглашена на чашку чая супруга канадского посла. Приготовления к ви
зиту начались с утра. Мама убедилась в том, что мы с сестрами умеем правиль
но держать чашку с блюдцем. Мне было поручено ходить по комнате с тарелко
й пирожных и маленьких бутербродиков. Меня отправили в парикмахерскую и
заставили надеть красный галстук-бабочку, который я ненавидел больше вс
его на свете. У жены посла были голубые волосы Ц таких я раньше никогда не
видел, Ц и она привела с собой двенадцатилетнюю дочь, Каролину. Как я узн
ал впоследствии, отец сказал, что наши семьи должны подружиться из сообр
ажений дипломатии и коммерции. Мы сидели очень тихо и слушали двух матер
ей, а когда канадская леди задавала нам вопросы, выпрямлялись и вежливо о
твечали. Нынешних детей таким вещам не учат. Потом мама увела жену посла, ч
тобы показать ей дом и сад, и дети остались одни. Все мои четыре сестры, в на
рядных платьях, сидели рядышком на большом канапе, так тесно, что казалис
ь одной-единственной девчонкой, одним спутанным клубком лент, кружев и в
ьющихся волос. Когда сестры собирались вместе, они были ужасны. Каролина
сидела на одном деревянном стуле, я Ц на другом. Несколько минут никто не
произносил ни слова.
У Каролины были голубые глаза и маленькое личико, похожее на обезьянью м
ордочку. Нос был покрыт веснушками, а волосы она в тот день заплела сзади в
одну длинную косу. Никто не разговаривал, но с канапе доносилось шушукан
ье и негромкий смех, и я уголком глаза видел, как они там то и дело слегка по
дталкивают друг дружку локтем. Над головами у нас слышались шаги нашей м
амы и матери Каролины, ходивших из комнаты в комнату. Вдруг Ева спросила: «
Мисс Каролина, вы спите со своей мамой?» И Каролина сказала: «Нет, а вы?» А Ев
а: «Нет, но Роберт спит».
Я густо-густо покраснел и был уже готов выбежать из комнаты, но тут Кароли
на повернулась ко мне и с улыбкой сказала: «По-моему, это очень даже мило»,
Ц и в ту самую минуту я в нее влюбился, а в маминой постели больше никогда
не спал. Шесть лет спустя я снова встретил Каролину, а еще через два года м
ы поженились.

Бар уже начинал пустеть. Зажегся верхний свет, и уборщик подметал пол. Под
конец рассказа Колин задремал и навалился на стол, положив голову на рук
у. Роберт взял со столика пустые винные бутылки и отнес их к стойке, где, по-
видимому, дал какие-то указания. Подошел второй уборщик, чтобы высыпать в
ведро окурки из пепельницы и вытереть стол.
Когда Роберт вернулся, Мэри сказала:
Ц Вы почти ничего не рассказали о своей жене.
Он вложил ей в руку коробок спичек, на котором были напечатаны название и
адрес бара.
Ц Я здесь почти каждый вечер.
Он сомкнул ее пальцы вокруг коробка и сжал. Проходя мимо стула, на котором
сидел Колин, Роберт протянул руку и взъерошил ему волосы. Мэри посмотрел
а, как он уходит, посидела несколько минут, зевая, потом растолкала Калина
и молча показала в сторону лестницы. Они ушли последними.

4

Один конец улицы скрывался в кромешной темноте; в другом направлении в р
ассеянном голубовато-сером свете виднелся ряд невысоких зданий Ц похо
жие на глыбы, высеченные из гранита, удаляясь, они делались все ниже и проп
адали во тьме, там, где улица резко поворачивала в сторону. Далеко в вышине
, краснея, рыхлое облако своим слабеющим перстом указывало за линию пово
рота. Свежий соленый ветер катал по ступеньке, где сидел Колин и Мэри, целл
офановую обертку. Из-за плотно закрытого ставнями окна прямо над ними до
носился приглушенный храп и резкий скрип кроватных пружин. Мэри приникл
а головой к плечу Колина, а он прислонился затылком к стене между двумя во
досточными трубами. По улице, с той стороны, где было посветлее, к ним, гулк
о стуча когтями по истертому булыжнику, быстро приближалась собака.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40