Открытым словом, без ключа,
Навзрыд об ужасах крича,
Мы вскрыть хотим подвал чумной,
Рискуя даже головой.
И трезво, а не сгоряча,
Мы рубим прошлое с плеча,
Но бьем расслабленной рукой,
Холодной, дряблой, никакой.

А рядом случаи летают, словно пули:
Шальные, запоздалые, слепые, на излете.
Одни под них подставиться рискнули
И сразу, кто - в могиле, кто - в почете.
А мы так и не заметили
И просто увернулись,
Нарочно поприметили,
На правую споткнулись.

Приятно сбросить гору с плеч
И все на божий суд извлечь,
И руку выпростать дрожа,
И показать: в ней нет ножа!
Не опасаясь, что картечь
И безоружных может сечь,
Но нас, железных, точет ржа
И психология ужа...

А рядом случаи летают, словно пули:
Шальные, запоздалые, слепые, на излете.
Одни под них подставиться рискнули
И сразу, кто - в могиле, кто - в почете.
А мы так и не заметили
И просто увернулись,
Нарочно поприметили,
На правую споткнулись.




Про правду и ложь.

Нежная Правда в красивых одеждах ходила,
Принарядившись для сирых блаженных калек.
Грубая Ложь эту Правду к себе заманила...
Мол, оставайся-ка ты у меня на ночлег.

И легковерная Правда спокойно уснула,
Слюни пустила и разулыбалась во сне.
Хитрая Ложь на себя одеяло стянула,
В Правду впилась и осталась довольна сполне.

И поднялась, и скроила ей рожу бульдожью.
Баба как баба и что ее ради радеть?
Разницы нет никакой между Правдой и Ложью,
Если, конечно, и ту, и другую раздеть.

Выплела ловко из кос золотистые ленты
И прихватила одежду, примерив на глаз,
Деньги взяла и часы, и еще документы,
Сплюнула, грязно ругнулась и вон подалась.

Только к утру обнаружила Правда пропажу
И подивилась, себя оглядев делово.
Кто-то уже раздобыв где-то черную сажу,
Вымазал чистую Правду, а так ничего.

Правда смеялась, когда в нее камни бросали:
"Ложь это все и на Лжи одеянье мое".
Двое блаженных калек протокол составляли
И обзывали дурными словами ее.

Тот протокол заключался обидной тирадой.
Кстати, навесили Правде чужие дела:
Дескать, какая-то мразь называется Правдой,
Ну, а сама пропилась, проспалась догола.

Голая Правда божилась, клялась и рыдала,
Долго скиталась, болела, нуждалась в деньгах.
Грязная Ложь чистокровную лошадь украла
И ускакала на длинных и тонких ногах.

Некий чудак и поныне за правду воюет.
Правда, в речах его правды на ломаный грош.
Чистая Правда со временем восторжествует,
Если проделает то же, что явная Ложь.

Часто разлив по 170 граммов на брата,
Даже не знаешь, куда на ночлег попадешь.
Могут раздеть - это чистая правда, ребята.
Глядь, а штаны твои носит коварная Ложь!
Глядь, а часы твои носит коварная Ложь!
Глядь, а конем твоим правит коварная Ложь!




Песня Бродского
(Из к\ф "Интервенция")

Как все мы веселы бываем и угрюмы,
Но, если надо выбирать и выбор труден,
Мы выбираем деревянные костюмы.
Люди, люди...

Нам будут долго предлагать не прогадать.
"Ах, - скажут, - что вы? Вы еще не жили!
Вам надо только, только начинать..."
Ну, а потом предложат: "Или-или...

Или пляжи, вернисажи, или даже
Пароходы, в них наполненные трюмы,
Экипажи, скачки, рауты, вояжи,
Или просто деревянные костюмы".

И будут веселы они или угрюмы,
И будут в роли злых шутов иль добрых судей,
Но нам предложат деревянные костюмы
Люди, люди...

Нам могут даже предложить и закурить.
"Ах, - вспомнят, - вы ведь долго не курили!
Да, вы еще не начинали жить!"
Ну, а потом предложат: "Или-или".

Дым папиросы навевает что-то.
Одна затяжка - веселее думы.
Курить охота! Ох, как курить охота!
Но надо выбрать деревянные костюмы.

И будут вежливы и ласковы настолько,
Предложат жизнь счастливую на блюде,
Но мы откажемся. И бьют они жестоко,..
Люди, люди...




Пожары

Пожары над страной все выше, ярче, веселей.
Их отблески плясали в два притопа, три прихлопа.
Но вот судьба и время пересели на коней,
А там в галоп,
Под пули в лоб -
И мир ударило в озноб
От этого галопа.

Шальные пули злы, слепы и бестолковы,
А мы летели вскачь - они за нами влет.
Расковывались кони, и горячие подковы
Летели в пыль на счастье тем, кто их потом найдет.

Увертливы поводья, словно угри,
И спутаны и волосы и мысли на бегу,
А ветер дул и расплетал нам кудри
И распрямлял извилины в мозгу.

Ни бегство от огня, ни страх погони - ни при чем,
А время подскакало, и фортуна улыбалась.
И сабли седоков скрестились солнечным лучом.
Седок - поэт, а конь - Пегас,
Пожар померк, потом погас,
А скачка разгорелась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18