Условия, в которых я живу, помогли мне еще глубже проникнуться тем, чему был предан покойный. Он умер во имя жизни и защищал в первую очередь жизнь, оказавшуюся под угрозой.Наследие Джорджа — это и его завет. Оно воздействует на человеческие отношения, веру и действия. Это наследие воплотилось в зверях — свободных и диких, населяющих дикие земли, где по-прежнему властвует сотворенный природой естественный цикл жизни. Дай Бог, чтобы так было всегда.Гарет Паттерсон ПРОЛОГ Львы явились, возвестив о своем присутствии лишь негромкими звуками, с помощью которых члены прайдаперекликаются между собой. Их формы едва вырисовывались во мраке привычно черной африканской ночи. Джордж Адамсон повернул голову в ту сторону, откуда доносились звуки; я включил фонарь и увидел за пределами лагеря фигуры восьмерых львов, толкающих друг друга.— Летеа ньяма (Принесите мяса), — приказал Джордж, не отводя взгляда от ночных гостей. В ответ с той стороны, где жили работники Коры, раздались приглушенные голоса африканцев: «Симба вальяфике» (Львы пришли).Тут же с подносом мяса появился егерь — стройный, статный, закутанный в местную хлопчатую ткань. Его единственным украшением был традиционный нож с длинной ручкой, свисавший с кожаного ремня.Джордж встал и направился к небольшой дверце в окружавшей лагерь ограде — достаточно надежной, чтобы львы не могли прорваться внутрь. Он медленно отодвинул щеколду и толкнул дверцу. Взяв у егеря кусок кровавого мяса, он осторожно ступил на каменную плиту и стал подзывать львов:— Гроу! Мамочка Гроу, ко мне! Я тебе кое-что принес.Тут же из темноты, куда не доставал желтый луч фонаря, тихо появилась львица, словно актриса, вышедшая на уникальную африканскую сцену.Массивная, гладкая и могучая, она выплыла с неизъяснимой грацией, типичной для особей ее рода и пола. Здесь, в глухом уголке национального заповедника Кора, снова встретились Зверь и Человек — на сей раз как единомышленники.Джордж продолжал подзывать львицу и, когда она была уже в трех шагах от того места, где он стоял, швырнул мясо в ночную тьму. Львица прыгнула, подхватила гостинец еще в воздухе и с высоко поднятой головой отпрянула назад. Тут из темноты появилась другая, и вперед весело выскочили четверо десятимесячных детенышей. Потом из-за дерева угрожающе заворчала львица по имени Одноглазая — спокойствие духа, наблюдавшееся в характере остальных, ей явно не было присуще. Джордж снова и снова выходил за ограду, спокойно бросая куски мяса львам, которые желтыми вспышками мелькали в ярком луче. За лакомством пришли все — кроме одного.Покачав головой, Джордж направился к егерю. «Вапи Дэнис?» (А где же Дэнис?), — спросил он и принялся шарить по кустам фонарем. Со скалы, находившейся у самого лагеря, блеснули, словно звезды, янтарные глаза. Там неподвижно лежал трехлетний самец — он явно пребывал в нерешительности.Я чувствовал, какую привязанность испытывал Джордж к этому молодому принцу — возможно, он напоминал ему о львах старших поколений, таких, как Бой и Кристиан.Получив у егеря кусок мяса, Джордж прошествовал через световое пятно и исполненным внимания и любви голосом стал подзывать льва:— Ну где ты, Дэнис, где ты, старина? Посмотри, что я тебе принес!Джордж зашагал дальше, пока почти не растворился в африканской ночи. Я услышал, как кусок мяса ударился о каменистую почву. И тут же лев, возлежавший на скале, сорвался с места и, едва видимый, бросился к мясу, а затем к Джорджу, остановившись в двух шагах от него. Он грозно зарычал на Джорджа и только после этого вернулся к мясу, схватил и, отряхнув с него песок, как привидение, взмыл на скалу, на свое прежнее место. Такое поведение молодого самца было демонстративным — лев пытался заявить Джорджу о себе. Дэнис, потенциальный глава прайда, вел себя по отношению к нему точно так же, как вступающие в зрелую пору самцы, делающие осторожные попытки отогнать более старого, но по-прежнему уважаемого льва.Позже, когда работники Коры заснули крепким сном, а горстка посетителей смирнехонько сидела в вечерней тишине, Джордж положил трубку на стол и снова позвал львов:— Ко мне, Гроу! Ко мне!Драматический гул взорвал ночную тишину — это восьмерка принялась отвечать во весь голос Баба-иа-Симба — Отцу львов:— Умм… умм… умм… умм…Услышав этот зов, Джордж сначала усмехнулся, а затем, видимо смущенный реакцией прайда на собственный голос, вновь принялся раскуривать трубку. В душе он радовался, какого редкого сопереживания и каких глубоких взаимоотношений достиг он с животными. Хотя Джордж не проронил ни слова, слушая, как отвечали ему львы, он так и сиял от удовольствия, и это чувствовали все, кто сидел вокруг этого замечательного человека. Глава первая. ЛЬВИНОЕ СЕРДЦЕ Наш рассказ — о Джордже Адамсоне, его львах, жизни среди дикой природы и о том, каким богатством явилось для меня краткое, длительностью всего в шесть месяцев, общение с ним и с его зверями — опыт, который перерос в дело всей моей жизни.Наша духовная близость зародилась более пятнадцати лет назад, в годы моего отрочества — я рос в Нигерии, на западе Африки. В день моего двенадцатилетия я получил от мамы два подарка: автобиографическую книгу Джорджа «Дикие звери белого господина»и настольную игру под названием «Заповедник». Это была большая доска с горами из папье-маше, долинами и водопоями; по бумажным долинам бродили пластмассовые слоны, а у голубых водопоев толпились раскрашенные зебры и антилопы. Вскоре я забыл обо всем на свете, вообразив себя участником самых невероятных приключений отважных егерей и охотинспекторов, живущих среди львов и неустанно преследующих коварных браконьеров.
1 2 3 4 5 6 7 8