Она зна
ла, что я ни за что не брошу дикие земли. Это все равно что предать Рафики. Я
предложил Джулии, ради ее же безопасности, на какое-то время покинуть мен
я. Она не захотела даже слышать об этом и сразу завела разговор о том, что у
грожает мне.
Между тем в Габороне по инициативе директора Департамента охраны дикой
природы и национальных парков Найджела Хантера была устроена встреча с
целью обсуждения дальнейшей судьбы Рафики. Кроме нас на ней присутствов
али управляющий, заместитель директора и ряд других чиновников. Я заявил
, что нельзя связывать дальнейшую судьбу Рафики с происшедшим инциденто
м, даже если Фьюрейя и была виновна, поскольку Рафики тут ни при чем, и у мен
я есть доказательства, что в ночь на 29 октября она находилась близ моего л
агеря. На этой встрече я впервые понял, что происходит. Затеявшие всю эту в
озню желали избавиться не столько от Рафики, сколько от меня.
На замечание Джулии, что вина Фьюрейи еще окончательно не доказана, в зал
е раздались смешки. Однако сомнение уже поселилось в душах присутствующ
их.
Я заявил, что если львы и в самом деле причастны к случившемуся, то тем бол
ее следует поставить вопрос об ограждении лагерей. Почему дом управляющ
его обнесен проволокой с током, а по крайней мере два лагеря, где живут его
работники, не ограждены вообще? Страсти накалились. Управляющий заявил,
что тот, кто держит злую собаку, должен держать ее под замком, а не выпуска
ть к людям. Поняв, на что он намекает, я возразил, что Фьюрейя и детеныши был
и дикими, а не одомашненными львами, и напомнил его же собственные слова, с
казанные много недель назад, что мои львы не показались ему опасными.
Последним взял слово директор Департамента. Он сказал, что его ведомство
также понесло потери в результате нападений львов и других хищников. Но
по закону уничтожаются только животные, непосредственно виновные в гиб
ели людей, а значит, Рафики никто не имеет права тронуть. Он завершил встре
чу заявлением, что разбор ситуации будет продолжен Ц необходимо собрат
ь всех членов Ассоциации землевладельцев и решить, останется ли Рафики з
десь или ее придется переселить.
Похоже, теперь ее судьба зависела от владельцев земель. По ботсванским з
аконам, если собственник сочтет того или иного зверя опасным или нежелат
ельным, он имеет право обратиться в Департамент за помощью в наведении п
орядка. Вот почему директор хотел выяснить мнение местных землевладель
цев, прежде чем вынести решение. Как частное лицо, он был на нашей с Рафики
стороне. Но уже тогда ему становились ясны истинные причины поведения не
которых богатеев.
И до, и во время, и после встречи он твердил всем и каждому, что. если бы Рафи
ки находилась на территории одного из подведомственных ему национальн
ых парков, Департаменту не нужно было бы принимать против нее какие-либо
меры. Но увы, и Рафики, и Фьюрейя, и детеныши жили на частных землях, где ситу
ация совсем иная.
Недостаточная охрана принадлежащей государству фауны на этих территор
иях приводила к ежегодной массовой гибели животных. И Рафики тоже была л
ишена той обеспечиваемой законом защиты, какую имели львы в национальны
х парках. Собственно, законов, которые обязывали бы владельцев охранять
фауну своих земель, как таковых не было. Перемены необходимы Ц ведь речь
идет о спасении одного из национальных богатств страны.
А в сущности, что значит «владение землей»? В частности, «владение дикими
землями»? Не есть ли это созданный человеком миф? Как ты можешь «иметь в со
бственности» землю, которая существовала до твоего рождения и никуда не
исчезнет с окончанием твоего жизненного пути? Нет, я не верю, что ты можешь
этой землей «владеть», но ты можешь быть ей защитником. Да в общем-то, если
разобраться, то это дикие земли владеют нами, а не наоборот. Человек, живущ
ий на них, является их частью Ц не большей и не меньшей важности, чем лев, з
ебра или термит. Земля кормила и кормит всех. Дело лишь в том, что благогов
ение перед дикими землями, как и перед жизнью в целом, имевшее место в прош
лом, ныне утрачено. Нужно присмотреться к тем народам и племенам, которые
до сих пор сохранили это благоговение Ц американским индейцам, последн
им бушменам, последним истинным австралийским аборигенам, Ц и понять и
х. Нужно только захотеть этого. Священное не может находиться в чьей-то со
бственности, а для меня дикие земли священны.
Но ведь автор постоянно пишет «мои львы», скажет читатель. Не стоит ловит
ь меня на слове. Я никогда не считал, что они мне принадлежат. Мне это и в гол
ову не приходило Ц может быть, потому, что в основе наших отношений лежал
о уважение. Если мы со вниманием отнесемся к закону Природы, то поймем, что
те, у кого дикие сердца, не могут быть ничьей собственностью. Наверное, я п
овторяюсь, но претензия человека «владеть» чем-то принадлежащим дикому
миру оскорбляет меня. Разве крупица песка со дна высохшего русла или опа
вший лист, гонимый ветром по земле, высокий холм или орел, парящий в небеса
х, могут находиться «в собственности»? Впрочем, эта точка зрения едва ли м
огла повлиять на судьбу бедняжки Рафики.
Встреча, призванная решить ее участь, состоялась в начале декабря в Йоха
ннесбурге. Помимо директора Департамента и нескольких землевладельцев
на ней присутствовала также моя сподвижница Розанна Сейвори. Она привез
ла с собой документы, где излагались факты и гипотезы, связанные со смерт
ью Исаака и заставляющие усомниться в виновности львов в происшедшем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60