Локатор показывал вешку далеко-далеко на севере. Идти до зелёных полян п
орядочно. Водоросль не терпит анизотропного снега, так что заключённых в
ысаживают как можно дальше от делянки. Я защёлкнул на ботинках бледно-зе
лёные пластиковые крепления и двинулся к заветной берёзке.
Ходить на снегоступах по анизотропному снегу Ц сплошное мучение. Он не
скользит, и каждый шаг даётся тяжким трудом. Я двигаюсь осторожно, внимат
ельно глядя под ноги, чтобы не кувыркнуться на границе зоны. Именно поэто
му мне везёт: я замечаю то, что упустил бы при других обстоятельствах.
В снегу Ц за чахлым деревцем, где проходит граница между лагерной цивил
изацией и свободой тундры, Ц отпечатался звериный след. Не косолапая пя
точка евражки, не велосипедная дорожка ледового полоза Ц снег примял ог
ромный хищный зверь. Большая кошка.
Отпечаток был всего один, оставшиеся три съела анизотропия. Мне повезло.
Высади антиграв десятника метром дальше Ц и я бы ничего не увидел.
На Лангедоке не водится крупных хищников. Отпечаток был единственным на
всю округу, к нему не вело других следов. Небесный Зверь опустился на равн
ину. Боясь поверить самому себе, я подобрался к деревцу и стал на колени.
Лапа Ц размером с суповую тарелку. Шесть пальцев. Когти Ц словно ножи. Ег
о я узнаю из сотен других. Этот след мог принадлежать только протею.
Удача. Вторая за сегодня. Значит, мой корабль выжил в том жестоком бою. Зем
ного протея убить чертовски ТРУДНО.
Я зачерпнул снега и присыпал след. Совершенно ни к чему охранникам его ви
деть. В сердце билась сумасшедшая радость.
Со мною уже было такое Ц там, на Южном материке. Я стоял на краю расщелины,
зная, что внизу Ц тонны человеческих костей. Лёгкие раздирал смрад от со
тен печей. Я считал дни и часы до отправки в утилизационную зону и Ц безум
но, яростно верил, что меня минует чаша сия.
А среди оплавленного обсидиана пробивалась травинка. Блёклая, нищая и пр
екрасная в своём упорстве. На кончике её пламенела алая точка, полураскр
ывшийся бутон. Я видел её всего раз. Больше я никогда не приходил к расщели
не, боясь обнаружить, что цветок погиб. Через неделю меня амнистировали. У
везли с Южного материка обратно на плантации.
Засыпав след, я подготовился к работе. На зелёные поля нельзя выходить с в
ключенным оборудованием. Самую мощную электронику придётся снять, инач
е «благодать» выгорит в считанные секунды. Хорошо хоть генератор термоп
оля не дотягивает до критической мощности. Представляю, как бы мы выгляд
ели без него Ц в тяжеленных пластиковых шубах, масках, валенках.
Я раскатал на снегу пневмобуй, накачал его. Оранжевое пятно на белой равн
ине видно отовсюду. Мне потребуется лишь сито и контейнер. Собирать водо
росль несложно: вороши себе ситом зелёные сугробы, да временами включай
режим очистки.
Вот только сито забивается быстро, и снег через него почти не проходит. А о
чистка тянется долго. Рано или поздно отупевший от монотонных движений к
аторжник начинает помогать себе рукой. Пропихивает ладонью слежавшийс
я ком, добавляет всё больше и больше снега. И Ц ошибается. Хватает мембран
у пальцами.
Если это произошло, важно не психовать и не терять голову. Наноботы размн
ожаются быстро. Нужно немедля срезать пальцы вибролезвием, что встроено
в край сита. Вибролезвие Ц штука энергоёмкая. Включить его Ц значит выж
ечь «благодать» на сотни метров вокруг. Но если «горящие» пальцы не отсе
чь Ц это верная гибель. И тогда уж никому не важно, сумел ты сохранить соб
ранную «благодать» или погубил. Паёк отравленному не понадобится. А умир
ать неудачник будет несколько дней. Истекая жёлтой пеной, оплывая, как ве
сенний сугроб.
Сито зачерпнуло тонкую зеленоватую плёнку на поверхности. Я обобрал изу
мрудный «пушок» и двинулся к «вене» Ц так на жаргоне каторжников называ
ется основная колония водорослей. Если напрячь воображение, можно и в са
мом деле углядеть на снегу картинку из анатомического атласа: аорты, вен
ы, сеть кровеносных сосудов. Если возможна, конечно, кровь зелёного цвета.

Я повернул ободок и легонько встряхнул сито. Изумрудная пена таяла на ме
мбране, уходя в накопитель. Пока сито чистится, есть время для размышлени
й. И воспоминаний.
Видел ли кто-нибудь след протея? Пилот антиграва мог обратить внимание. Э
то опасно. Особенно если пилот Ц из бывших защитников орбиты, за какую-ни
будь провинность сосланный на каторгу. Как выглядит протей клана «манти
кора» ему объяснять не надо. А уж что может натворить корабль противника,
прорвавшийся на важный стратегический объект, Ц сами додумывайте.
Лангедок важен для рунархов. За время войны орбитальные станции несколь
ко раз переходили из рук в руки. «Погибельный трон», станция, располагающ
аяся в астероидном кольце, до сих пор в руинах. Его и восстанавливать не пы
таются. Зато трирем и квинтарем рунархи в систему согнали Ц песчинке не
замеченной не пролететь.
Без «благодати» Земле придётся туго. Обучение новых срединников, месмер
ов, кинетиков уже приостановлено. Все ресурсы идут счетчицам Ц без них н
евозможно пилотировать новейшие линкоры.
Времена, когда компьютеры управляли кораблями лучше людей, давно в прошл
ом. Машины подсчитывают, а счётчицы заранее знают результаты всех вычисл
ений, какие только можно вообразить.
Я хорошо помню времена обучения на срединника. Теоретически можно пройт
и по этой дорожке без «благодати». Но только теоретически.
На деле это потребует невообразимого напряжения воли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20