Лезвие свирепо свистело, но, по сути, было беззубым и неспособным причинить вред существу, плоть которого оно пыталось кромсать. Рожденный человеком Витек теперь был недоступен для физического воздействия, словно состоял из сгущенного тумана (зеленоватого, населенного бормочущими тенями над сизыми холмами и речушками у их подножий) или был хитрой голограммой - дитя пропущенного через линзы света. Отражения Мельникова, маленькие его двойники бесились и кривлялись в глазах человека-зеркала, превращая яростную гримасу уставшей от бегства жертвы в потешное кривляние изнывающей от бездействия обезьяны. Поняв, что ничего не добьется, опять ничего, Василий со сдавленным кликом швырнул ножик в отмеченное печатью отстранненности лицо Витька. Лезвие ударилось в него и отскочило, звонко цокнув по одному из белых крупных зубов. Потом ножик брякнулся в грязь у ног Васька. Тот ни миг замер, яростно глядя на своих крошечных двойников. Да, он знал, что из этой затеи ничего не выйдет. Подсознательно чувствовал, хотя и не находил сил себе в этом признаться. Возможно предыдущая заточка и смогла чем-то помочь - неведомый ее создатель наделил свое оружие какой то силой. Но, увы и ах! Оно сгинуло вместе с тем, подвернувшимся не так не вовремя человеком. Но так ли уж не вовремя? Как раз вовремя, очень вовремя, чтобы принять в себя лезвие предназначающееся для Витька? Разрядить опасную ситуацию и дать возможность человеку-зеркалу продолжать играть свою роль в этом творящемся вокруг театре абсурда? Ложная мишень, как солдатская каска на дуле ружья, поднимающаяся из окопа, отвлекающий маневр! И впервые за время его долго, кажется уже бесконечно долгого бега, Ваську пришла в голову мысль, что возможно за зеркальным монстром стоит кто-то еще. Грозная и могучая сила, а Витек, лишь ее орудие. От мысли этой Мельникову стало слегка нехорошо. Даже очень нехорошо. Мнился ему многоглазый и многолапый черный спрут, щупальца которого тянулись на бесконечную длину, и каждое из этих бесчисленных щупалец, цеплялось за чью то жизнь, за чью то судьбу. И как верную собачку на поводке вела за собой сонм чудовищ и химер, и у каждого это чудовище было свое. Нет, нет, такого монстра не победить обычным оружием! И если бы Мельников вместо ножа использовал базуку, то все равно бы ничего не изменилось. Надо вспомнить, только вспомнить! Зеркала. Что-то связанное с зеркалами! Случилось это очень давно. Двойники из глаз Витька смотрят выжидающе, похожие друг на друга как две капли воды. Зеркала и двойники. Он был не один, впервые был не один, так ведь?! Он не помнил. Воспоминания серым туманом клубились где-то на задворках сознания, на своеобразной свалке старых и не имеющих ценности знаний, где они, эти знания, свалены как попало и торчат в красноватое, всепоглощающее небо, острыми ржавыми огарками былых впечатлений. Хотелось плакать от тоски. Хотелось злиться на себя из-за слабой, солидно прореженной годами потребления спиртного, памяти. Но сейчас было не того - надо было убегать. Человек зеркало сделал шаг вперед и широко распахнул руки, словно собирался обнять Мельникова, как обнимают ближайшего и нежно любимого родственника. Но они ведь и были родственниками, разве не так? Эти двое в глазах Витька ведь были самим Василием, его отражением? И Василий Мельников убежал. Как убегал два дня назад, и еще день, назад, и так бесчисленное количество раз. А Витек продолжил преследование. Неторопливо и с педантичной неумолимостью часового механизма. Ему спешить было некуда - жертва попадет к нему в руки когда придет срок. А раньше это случить или позже, Витька не волновало. Марионетка, одна из многих, прицепленная к щупальцу черного спрута лишь выполняла то, что ей повелят. Ночью Мельников думал. Поворачивал так и сяк разрозненные воспоминания, пытаясь сложить из них хоть чуть-чуть более целостную картину. Не один он был. И не два. Был какой то туннель. Страшный, потому что бесконечный. И такой туннель был позади, и было бы очень страшно здесь находиться, если бы не... А днем он встретил сумасшедшего старика, последователя Евлампия Хонорова, за которым волочилось только ему одному доставшееся чудовище. От долгой погони мозги старика совсем разболтались и у него уже началась деградация. После долгих расспросов о том, есть ли в городе такой клуб, в котором собираются бегущие жертвы, старый маразматик выдал информацию о нечто подобном в Школьном микрорайоне и даже назвал дом. Присовокупив, правда, что сам там никогда не был, но слухи мол идут. После чего доверительно подмигнул Василию и резво поплелся вдоль улицы. Мельников лишь проводил его взглядом. А ночью он опять бежал от Витька. Как бывалый солдат он теперь моментально переходил из состояния сна в состояние бодрствования.
Через неделю после ночного побоища собак в городе снова зазвучали выстрелы. На этот раз стреляли в людей и почти никто не пытался бежать. Три отряда, источающие боевой дух приличествующий целой, пусть и небольшой армии сошлись не на жизнь, а насмерть, и когда кончались патроны, в ход шли штыки, кулаки, ногти и зубы. Одна армия возглавлялась вождем, одна его была лишена, а третья была лишена и того и другого, и вообще сражалась во имя непонятно каких идеалов. Скорее всего она просто пыталась удержать расползающийся как старая мешковина старый порядок. Что ей впрочем не удалось. Время и место было оговорено заранее. Когда нашли труп Кабана - ближайшего подручного Босха, лежащего чуть ли не в обнимку с сектантом и непонятным волосатым монстром, главарь был в ярости. Он рвал и метал и в запале пустил в расход трех богатых заложников, с которых ожидался немалый выкуп.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200