Обычное поведение змей.
Они не должны просто вот так лежать и смотреть своими глазами без век.
Серега вздохнул: он не любил змей, не любил и боялся, как боятся их многие люди, а здесь такое осмысленное поведение пресмыкающегося вгоняло в шок.
Старик назвал змею Василием. Обычное имя, человеческое, но так называть змею? Причем дед явно знал, к кому обращается, и убил змею не из самообороны, а намеренно, словно расквитался и свел наконец счеты.
Кто был этот Василий? И что он сделал старику, раз тот убивает теперь змей, называя каждую его именем.
Нет, не каждую, только эту. Старикан явно имел в виду конкретную змею.
Сергей потер лоб рукой – в машине было душно.
– Да, – сказал он, – давно я не был в деревне.
Неожиданно ему подумалось, что и другие селяне могут быть такими же (а может и еще хуже? Бежал же от кого-то дед!).
– Да уж, – произнес приезжий вслух – и куда же я попал…
Он снова ощутил сильный позыв развернуть машину и гнать прочь из этого места, хоть до самой Москвы, лишь бы не чувствовать вокруг эту атмосферу всеобщего разорения и гниения.
Внезапно он вспомнил, что когда выезжал из Москвы, стояла яркая солнечная погода, а температура поднималась за двадцать градусов. И только здесь, на подходе к этому богом забытому селу, погода резко испортилась и пролилась моросящим дождем. Тяжелые серые тучи висели над головой и, похоже, в ближайшие десять – двенадцать дней расходиться не собирались.
Машина скользила по разрушенным улицам, и скоро Серега смог увидеть, как через пелену дождя блеснула свинцово-серая поверхность реки Волги. Зрелище было безотрадное. Река в этом месте достигала около километра в разливе и огромная масса тяжелой серой воды давила на психику. Тем более что неподалеку был знаменитый Воскорецкий омут с течением, утаскивающим на дно, рассказов о котором приезжий наслушался вдоволь, когда добирался сюда.
Минут через пятнадцать он все-таки добрался до жилых районов.
Тормознул.
Тут была небольшая площаденка, на которой стояли около десяти полу восстановленных домиков, а одну сторону занимал Черепиховский собор, почти целый.
Домики были действительно восстановлены только наполовину. В некоторых местах в рамах были вставлены листы фанеры. Несколько досок косо и криво прибитых, закрывали дыру в крыше, а двери, похоже, были приперты чем-то изнутри.
В общем, создавалось впечатление, что всю работу по восстановлению домов вели в крайней спешке и без старания. После зрелища разрушенных кварталов это пугало даже больше, чем вид коровы, висящей на трехметровой высоте.
И никого на улице, только дым указывает на то, что люди здесь все-таки есть. Свет не проникает через забитые досками окна. Конечно, понятно, что на улице дождь и холодно, все сидят по домам, но хоть кто-то должен хотя бы выглянуть.
Сергей вышел из машины, подняв воротник. После печки снаружи было особенно промозгло и стылый холод пробирал до костей. Сделал шаг через лужу и поневоле оглянулся назад. Когда он проезжал мимо последнего пустого дома, ему показалось, что он видел в окне чье-то бледное мертвое лицо и угадывал очертания тела, висящего в темноте на крюке для люстры.
– Прекрати, – сказал Серега себе, – тут не должно быть мертвецов, должны же они убрать хотя бы их. Что делали ремонтные бригады, когда разбирались в завалах?
Затем ему неожиданно подумалось: а разбирались ли они? А был ли здесь вообще кто-то чужой со времени бури. А ведь, судя по виду, здесь все так и осталось…
Он неожиданно резко встал и вытаращил глаза. Из-под крыльца домика, к которому он направлялся, выползла, извиваясь всем телом еще одна змея. Тоже гадюка.
Опять змеи. Но эта целеустремленно извивалась прочь от крыльца. Затем заметила стоящего совсем рядом Сергея и замерла.
Некоторое время Сергей и пресмыкающееся пялились друг на друга и у змеи был на удивление осмысленный взгляд, а затем над ухом оглушительно грохнуло и змею разорвало. Порвало в клочки и часть головы полетела в одну сторону, а в другую ошметки туловища.
– "Кто-то здесь очень не любит змей" – подумалось Сергею и он медленно поднял глаза.
В воздухе остро пахло пороховой гарью. На крыльце развалюхи стоял маленький плюгавенький человечек в дырявом рваном в некоторых местах зипуне. На воротнике тулупа пристала шелуха от семечек.
К слову сказать, лишь глянув на него Сергей понял что у жильца не все дома. Вообще говоря он виделся полным психом, да таким, что давешний старик показался бы рядом с ним образцом ясности мысли.
Подбородок у жильца дергался и с него обильно стекали дикие слюни, нос был сворочен на одну сторону и распух, словно своротили его совсем недавно, а в глаза лучше вообще не смотреть. Они были вытаращены, покрыты сетью прожилок, и безумно крутились в орбитах. В них не было ни капли разума, причем зрачки, как заметил горожанин имели странную овальную форму.
Самое неприятное было в том, что абсолютно помешавшийся жилец крепко сжимал в руках старую Тульскую двустволку десятого калибра с потертым прикладом, один ствол которой он только что разрядил в змею, и теперь похоже раздумывал не разрядить ли второй в Сергея. Руки с ружьем тряслись и нервно хватались за цевье.
Серега молчал, собственно он и не мог ничего сказать, так неожиданно вывалился из своего домика сумасшедший жилец. Тут к тому же накатились недавние воспоминания о проколотой стариком змее, и уже непонятно было, что его пугает больше, стоящий тут псих с ружьем или очередная убитая змея. Наконец приезжий сумел таки выговорить слово, видя что секунду спустя сумасшедший жилец из села Черепихово все таки выстрелит в него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117