Как и многие другие семьи, в те дни нас поддерживала глубокая вера в бога.
Мне кажется, что мы тогда очень много молились. Каждое воскресенье я долж
ен был отправляться к мессе и раз в две недели к святому причастию. Мне пот
ребовались годы на то, чтобы хорошо усвоить, почему следует честно испов
едоваться перед священником, прежде чем отправляться ко святому причас
тию, но уже подростком я начал понимать все значение этого наиболее ложн
о толкуемого обряда католической церкви. Мне приходилось не только про с
ебя думать о своих прегрешениях против друзей, но и вслух их перечислять.
В последующие годы я всегда чувствовал себя совершенно обновленным пос
ле исповеди. Я даже стал посещать воскресные тайные собрания, на которых
иезуиты, дознававшиеся у каждого участника, насколько чиста его совесть
, заставили меня усомниться в правильности моего образа жизни.
Необходимость постоянно различать правду и кривду, добро и зло оказалас
ь для меня лучшим лечением из всех, каким я когда-либо подвергался.
Несмотря на некоторые тяжелые времена, на мою долю досталось и много раз
влечений. В те дни еще не было телевидения, поэтому люди больше общались д
руг с другом. По воскресеньям, после посещения церкви, в нашем доме собира
лись все члены семьи и друзья, было много смеха, ели макаронные блюда, пили
красное вино. Мы тогда также читали много книг, а вечером каждое воскресе
нье, конечно, устраивались вокруг старого радиоприемника «Филко», чтобы
послушать любимые передачи Ц Эдгара Бергена, Чарли Маккарти и молитвен
ные песнопения.
Для моего отца, однако, кризис явился потрясением на всю жизнь. Он не мог п
еренести этот удар. За годы упорных трудов он наконец накопил солидное с
остояние. А затем почти мгновенно все оно растаяло. Когда я был маленьким,
он часто говорил, что мне следует пойти в школу учиться и там выяснить зна
чение слова «депрессия». Сам он закончил лишь четыре класса. «Если бы кто-
нибудь объяснил мне, что такое кризис, Ц говаривал он, Ц я не стал бы закл
адывать одно предприятие под залог другого».
Все это происходило в 1931 году. Мне было только семь лет, но даже и тогда я пон
имал, что нечто серьезное пошло вкривь и вкось. Позднее, в колледже, мне пр
едстояло узнать все об экономических циклах, а в фирмах «Форд» и «Крайсл
ер» Ц научиться тому, как с ними справляться. Но опыт нашей семьи зародил
во мне первые смутные представления о грядущих жизненных трудностях.
Мои родители увлекались фотографированием, и наш семейный альбом много
е поведал мне. До шестилетнего возраста я носил атласные туфельки и курт
очки с вышивкой. На самых первых фотографиях я был снят с серебряной погр
емушкой в руке. Внезапно, примерно в 1930 году, моя одежда стала уже выглядеть
несколько поношенной. Нам с сестрой уже не покупали новые вещи. Я, конечно
, тогда ничего не понимал, и отец не мог пускаться в объяснения. Как можно с
казать ребенку: «Я, сынок, остался без штанов и сам не понимаю, почему это п
роизошло»?
Кризис обратил меня в материалиста. Годы спустя, когда я. окончил колледж,
моя позиция состояла в следующем: «Не морочьте мне голову теорией. К тому
времени, когда мне стукнет двадцать пять, я намерен зарабатывать десять
тысяч в год, а затем я хочу стать миллионером». Престижные ученые степени
меня не интересовали, я гнался за долларом.
Даже теперь, принадлежа к клану работающих богачей, я большую часть свои
х денег помещаю лишь в очень надежные активы. И это вовсе не потому, что я б
оюсь бедности, но где-то в глубине моего сознания все еще гнездится опасе
ние, что молния снова ударит и семье придется жить впроголодь.
Независимо от моего финансового положения мысли о кризисе никогда не по
кидали меня. И поныне я ненавижу расточительство. Когда в моду вошли широ
кие галстуки вместо узких, я хранил все свои старые галстуки, пока мода на
них не вернулась снова. Меня бесит, когда хлеб или половину бифштекса бро
сают в урну. Мне удалось в какой-то мере воспитать такую привычку к бережл
ивости у дочерей, и я замечаю, что они не бросаются деньгами и даже Ц бог т
ы мой Ц частенько посещают распродажи по сниженным ценам.
Во время кризиса чеки моего отца не раз возвращались к нему с убийственн
ой надписью: «недостаток средств на счете». Это всегда приводило его в со
стояние безнадежности, так как он глубоко верил в то, что высокая кредито
способность служит неотъемлемым свойством честного человека и надежно
го предприятия. Он постоянно учил нас с Дельмой свято соблюдать принцип
платежеспособности и настаивал, чтобы мы никогда не тратили больше дене
г, чем зарабатываем. Он считал, что кредит сулит беду. Никому в нашей семье
не позволялось иметь кредитные карточки или брать в долг что бы то ни был
о Ц никогда!
В этом отношении мой отец был несколько впереди своего времени. Он предв
идел, что покупка товаров в рассрочку, залезание в долги или получение сс
уды под залог имущества подорвут у людей чувство ответственности за соб
людение денежных обязательств, чувство уважения к деньгам. Он предсказы
вал, что дешевый кредит захватит в свои сети и исказит все наше общество, ч
то потребителям грозит беда, если они станут воспринимать эти маленькие
пластмассовые кредитные карточки как настоящие деньги на банковском с
чету.
«Если ты у школьного приятеля берешь взаймы, хотя бы двадцать центов, Ц г
оваривал он мне, Ц обязательно запиши это себе на память, чтобы не забыть
вернуть долг». Я часто думаю, как бы он реагировал, если бы дожил, на то, в ка
кие долги я залез в 1981 году, чтобы не допустить краха корпорации «Крайслер
».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26