Для меня все это звучало как
китайская грамота, понимал я из того, что он рассказывал, очень мало, но гл
авный ход его мыслей мне все же удавалось проследить.
С Бергманном была связана какая-то тайна. Каждую пятницу он резко обрыва
л занятия и покидал университет до понедельника. Лишь несколько лет спус
тя я узнал его секрет. Учитывая круг его интересов, я, вероятно, должен был
и раньше догадаться. Каждый уик-энд он проводил в Нью-Йорке, работая над «
Манхэттенским проектом». Иными словами, в дни и часы, когда Бергманн не пр
еподавал в Лихайском университете, он работал над созданием атомной бом
бы.
Несмотря на нашу дружбу с Бергманном и на его частные консультации, мне у
далось на первом курсе добиться по физике лишь отметки «Д», самой низкой
за время моей учебы в Лихайском университете. В средней школе математика
у меня шла хорошо, а здесь я просто оказался не готовым к встрече с миром м
атематического анализа и дифференциальных уравнений.
В дальнейшем я поумнел и сменил специализацию, переключился с машиностр
оения на организацию производства. Вскоре мои отметки пошли вверх. К пос
леднему курсу я перешел от таких достигших высокого уровня развития нау
к, как гидравлика и термодинамика, к изучению экономических дисциплин Ц
проблем рабочей силы, статистики, бухгалтерского учета. Эти предметы да
лись мне гораздо лучше, и последний курс я закончил с высшими отметками. Я
поставил себе целью добиться среднего коэффициента отметок в 3,5, чтобы за
кончить университет с отличием. Мне это удалось почти точнехонько Ц мой
средний коэффициент составил 3,53. Говорят, что наше поколение умеет за себ
я постоять. Но надо было видеть, как упорно мы работали!
Помимо инженерных и экономических дисциплин, я в течение четырех лет в Л
ихайском университете изучал также психологию и психопатологию. Я вовс
е не иронизирую, когда утверждаю, что эти предметы были, вероятно, самыми ц
енными из всех университетских дисциплин. То, что я скажу, может показать
ся плохим каламбуром, но это истинная правда: мне приходилось гораздо бо
льше пользоваться уроками этих дисциплин в обращении с ловкачами (nuts) в ми
ре корпораций, чем уроками инженерных дисциплин в обращении с гайками (nuts)
и болтами при конструировании автомобилей.
На одном курсе мы три раза в неделю вторую половину дня и вечер проводили
в психиатрическом отделении Аллентаунского госпиталя, что в пяти милях
от университета. Мы видели там всяких больных Ц страдающих маниакально
-депрессивным психозом, шизофренией и даже буйнопомешанных. Преподавал
нам психопатологию профессор Россман, и наблюдать, как он обращался с эт
ими душевнобольными, значило наблюдать в деле блестящего специалиста.

Главным содержанием этой дисциплины являлись ни мало ни много как сами о
сновы поведения человека. Что движет этим парнем? Как решает вот эта женщ
ина свои проблемы? Что заставляет Сэмми бежать? Что довело пятидесятилет
него Джо до того, что он ведет себя как малый ребенок? На экзамене нам прод
емонстрировали группу новых пациентов. От нас требовалось за несколько
минут поставить каждому диагноз болезни.
В результате такого обучения я научился довольно быстро распознавать х
арактер людей. До сего дня я могу, как правило, сказать довольно много о че
ловеке после первой же беседы с ним. Обладать таким навыком очень важно, т
ак как самое значительное, что может сделать менеджер, Ц это нанимать пр
игодных для дела новых работников.
Однако существуют два очень важных обстоятельства, касающиеся каждого
кандидата на, должность, которые невозможно выявить в одной лишь беседе
по поводу предстоящей ему работы. Первое связано с тем, не ленив ли он, а вт
орое Ц обладает ли он элементарным здравым смыслом. Нет такого метода к
ачественного анализа, который позволил бы определить, свойственно ли ка
ндидату прилежание к труду или хватит ли у него ума Ц или хотя бы смекалк
и, Ц когда дело дойдет до принятия решения.
Хотелось бы, чтобы существовал какой-то прибор, с помощью которого можно
измерять эти свойства человека, поскольку именно они отличают мужа от ма
льчика.
Я прошел все курсы в Лихайском университете за восемь семестроп подряд,
то есть без летних каникул. Конечно, мне хотелось выделить время для отды
ха, как всегда советовал мне отец. Но бушевал огонь войны, и в условиях, ког
да мои друзья воевали Ц и погибали Ц за океаном, я должен был гнать изо в
сех сил.
Помимо учебных занятий, я был вовлечен и в некоторые виды общественной д
еятельности. Самой интересной из них оказалась работа в университетско
й газете «Браун энд уайт». Мое первое репортерское задание заключалось в
том, чтобы взять интервью у преподавателя, который соорудил маленький а
втомобиль с двигателем, работавшим на древесном угле. (Это было, разумеет
ся, за много лет до возникновения энергетического кризиса.) Мне, очевидно,
удалось написать весьма интересный материал, так как он был подхвачен аг
ентством Ассошиэйтед Пресс и напечатан в сотнях газет.
Успех этого материала позволил мне стать выпускающим редактором. Это та
должность, как я вскоре узнал, которая воплощает в себе реальное влияние
прессы. Годы спустя я читал книгу Гэя Тэйлси о газете «Нью-Йорк таймс», кн
игу, в которой один из редакторов этой газеты заявил, что наибольшим влия
нием в любой газете пользуются редакторы, отвечающие за заголовки и перв
ый абзац, а не редактор полосы передовиц.
Вот тот урок, который я уже усвоил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26