Документов у Фрэнка не было. Ни удостоверения личности, ни уж тем более техпаспорта.
«На кого записан этот автомобиль?»
«Он принадлежит некоему Джону Ду, господин офицер».
Сто двадцать пятая улица; очередной поворот. Скорчив беззаботную мину, хотя никто не мог его видеть, Фрэнк неторопливо свернул с шоссе, спустился вниз и описал плавную дугу. Полицейская машина продолжала висеть на хвосте.
Проклятие! Первый светофор на пути Фрэнка сиял зеленым огоньком, и он проехал прямо. Патрульная машина тащилась следом, отстав на полквартала. На втором светофоре включился желтый свет. Фрэнк поддал газу, пересек перекресток и вновь сбросил скорость. Наступил решительный момент: либо патрульная машина остановится на красный свет, либо на ее крыше вспыхнут и закрутятся красно-белые маячки, преследователь промчится через перекресток и уткнется в бампер Фрэнка.
«Я должен попытаться улизнуть», – подумал Фрэнк, понимая всю безнадежность этой затеи и осознавая, что другого выбора у него нет. Ему оставалось лишь углубиться в лабиринт города и попробовать избавиться от «хвоста», петляя по улицам. Фрэнк уставился в зеркало, затаив дыхание и разинув от напряжения рот. Полицейская машина… остановилась!
Впереди мерцал зеленый свет. Фрэнк свернул направо, потом сразу же налево и опять вправо. Он метался из стороны в сторону, стремясь во что бы то ни стало сбить полицейских со следа. Улицы заволокло предрассветной мглой, ни машин, ни пешеходов не было. Фрэнк мог спастись, только держась подальше от шоссе, затерявшись в недрах города, спрятавшись там…
Вдалеке взвыли сирены! Его ищут!
Внезапно, откуда ни возьмись, в свете уличных фонарей показалась худющая негритянка в необъятной кроваво-красной футболке. Она отчаянно размахивала руками, а ее испуганное лицо было залито слезами. Негритянка была босиком, и в первое мгновение Фрэнку показалось, что ей лет десять. Подумав, что перед ним ребенок, подвергшийся насилию, он машинально нажал на тормоз, но не остановился и продолжал медленно ехать вперед.
Когда пассажирская дверца со скоростью пять миль в час проплывала мимо негритянки, она вцепилась в ручку, дернула ее и нырнула в машину головой вперед. Дверца ударила ее по ногам, и Фрэнк испуганно нажал на педаль газа. Девушка подтянулась и села, ее колени оказались на полу, руки – на сиденье, а широко распахнутые глаза на физиономии с изуродованной челюстью с мольбой впились в лицо Фрэнка. Он мельком подумал о возможной засаде и пришпорил автомобиль; от рывка дверца захлопнулась, но неплотно, и продолжала громыхать. И в этот миг Фрэнк понял, что ошибся. «Это взрослая женщина, – подумал он, разглядывая негритянку. – И вдобавок самая безобразная из всех, что я встречал в своей жизни».
– Мистер, увезите меня отсюда! – воскликнула она, произнося слова со странным прищелкивающим акцентом. – Я сделаю все, что хотите, только увезите меня отсюда!
24
Сьюзан очнулась от кошмарного сна, но явь оказалась еще страшнее. Перед ней маячило чудовище, терзавшее ее грудь когтями и сверкавшее багровыми глазами. Сьюзан закричала, и чудище раскрыло кривой, увенчанный усами клюв, обдав женщину столь смрадным дыханием, что ей, хотя она и была испугана, пришлось усилием воли подавить приступ тошноты.
– Сьюзан… – протянуло чудище скрипучим голосом, словно собака, научившаяся говорить. Из его клюва показался узкий раздвоенный язык, будто ночной гость намеревался отведать крови своей жертвы.
«Я сплю», – подумала Сьюзан, но тотчас поняла, что все это происходит наяву.
Чудовище вытянуло переднюю лапу, и его серо-зеленый коготь, словно играя, коснулся кончика носа женщины. От прикосновения тело Сьюзан охватил жаркий огонь; она закричала, ощущая, как в ее легких пылает сера.
– Сью-зан! – каркнуло чудовище и навалилось на грудь женщины невыносимой тяжестью, потом вновь стало почти невесомым. – Сьюзан? – спросило оно, сверкая красными глазами так, словно надеялось, что жертва откажется отвечать и постарается как можно дольше хранить молчание. – Что вы делаете вдвоем? Зачем познакомились?
«Энди», – вспомнила Сьюзан, но промолчала и вновь подумала, не сон ли это. Сидевшая на ней тварь внезапно посмотрела вверх, словно испугавшись; из ее глаз ударили лучи белого света.
Нет, не из ее глаз; в ее глаза. Откуда-то извне. Похожие на длинные узкие конусы, белые лучи вонзились в глаза демона, словно наполняя его молоком, наполняя его чешую и мех пульсирующим светом, раздувая его тело; демон широко открыл клюв, едва не вывихнув себе челюсть; его раздвоенный язык яростно извивался, словно попал в капкан и тщетно пытался вырваться из пасти своего обладателя.
Белый свет пылал в туловище демона, сжигая и испепеляя его; он взвыл от невыносимой боли, придавил своей тяжестью Сьюзан и взмыл в воздух. Распахнулись огромные серо-зеленые крылья, заполняя собой комнату, яростно хлопая и срывая со стен картины и зеркало – зеркало, в котором ничего не отражалось. Демон изогнулся и вонзил клюв себе в грудь, пытаясь добраться до белого огня, пожиравшего его внутренности.
Граф Дракула как ни в чем не бывало сидел в деревянном кресле у окна, положив правую ногу на левую, спокойно скрестив руки и наблюдая за битвой, разыгравшейся в комнате. Обезумев от страха и боли, Сьюзан приподнялась в постели, истекая кровью, которая хлестала из разодранной когтями груди, и с ужасом посмотрела на очередного гостя.
Дракула повернул голову. Его движения сопровождались сухим потрескиванием электрических разрядов. Он обнажил окровавленные клыки и улыбнулся Сьюзан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109