И мы живем в том же доме, что она. Только вообразите себе! Здесь она была счастлива с Роже. Прежде она не ведала ничего подобного.
– Пауль утверждает, что при жизни его отца их семья была счастлива.
– Но он не имеет представления о той любви, которую испытывала его мать к Роже. Я готова поверить, что в этом доме пребывают те, кто здесь жил когда-то, и мне кажется, она старается улучить момент, чтобы разлучить нас… убить меня…
– Вот теперь, Майра, вы говорите полную чепуху.
– Знаю, но я только передаю вам свои ощущения.
– И все же она не могла вырезать фигурки и положить их в игрушечный дом, чтобы напугать вас. И еще – каким образом эти куклы способны заставить вас упасть в лестничный пролет?
– Иногда я прихожу туда, стою на верхней площадке и представляю, как она падала вниз.
– Послушайте, Майра, вы не в себе. Из-за болезни теряете стойкость и мужество. Отсюда ваши странные сны и фантазии – возможно, их правильнее было бы назвать галлюцинациями. Вам необходимо полностью восстановить здоровье. Никакой дух не может заставить вас сделать что-либо против вашей воли, не может подбрасывать в определенные места эти фигурки. Пообещайте мне не бродить в одиночку по той части дома.
– Обещаю, – отозвалась она.
Я очень тревожилась за Майру. Рассказала обо всем Лилиас. Этот разговор позволил нам отвлечься от неотвязной темы войны, хотя для меня был почти так же тревожен.
– Вероятно, у нее мутится рассудок, – в своей обычной рассудительной манере заметила Лилиас. – В наших местах поговаривали, что у Майры не все дома.
– У нее светлый разум. Она просто нервничает. Она никогда не была уверенной в себе особой. А это другое дело.
– А ты не думаешь, что она тайком попивает?
– Я допускаю, вино может быть источником всяких фантазий.
– То-то и оно. Мне кажется, именно здесь зарыта собака.
– Но несомненно фигурки там были. Роже видел их.
– Вот это мне кажется действительно странным.
– Понимаешь, сначала появилась фигурка у подножья лестницы, а теперь – мужчина с женщиной на руках, приготовившийся сбросить ее вниз.
– Я могу предположить только одно. Я кивнула.
– Он столкнул ее в пролет, – закончила свою мысль Лилиас.
– Или кто-то еще.
– Маргарет принадлежал алмаз, стоивший целого состояния. Женился он на ней довольно поспешно. Кто-то мог затаить против него злобу.
– Интересно узнать – кто.
– Знаешь, у нас сейчас есть более важные заботы. Я хотела бы знать, как долго мы будем жить в окружении буров. Поверь, они – угроза посерьезнее маленьких резных куколок.
Поступавшие в город новости по-прежнему были неутешительными. Быстрой и легкой победой, на которую надеялись англичане, даже не пахло.
Я помнила с юности одну старую легкомысленную песенку, которую с началом военных действий вспомнили многие. Как только пошли разговоры о войне, я не раз слышала ее в Кимберли:
Нет, мы драться не хотим,
Но, уж коль начнем, –
Черт возьми, найдем деньжат
И солдат найдем.
Сейчас она явно была не к месту. Суровая реальность войны не походила на мечты о победах.
Мы впали в уныние. Война началась в октябре, приближался декабрь, но ни одной весточки о победе до нас не долетало. Все, что мы знали, не внушало надежды.
Настроение буров в Кимберли было торжествующим. Мы не общались с ними; между уитлендерами воцарилась подозрительность – любой и каждый мог оказаться шпионом.
Настали тяжелые времена. Молодые люди, желавшие сражаться, покидали город.
Однажды, придя в Рибек-хаус, я встретила в саду Нджубу. У него на лице было написано такое страдание, что я не удержалась и спросила:
– Что-нибудь случилось?
– Мой сын… исчез, – ответил он.
– Умгала! – воскликнула я. – Но куда он делся?
– Не знаю, мисси. Просто исчез. Сегодня не ночевал.
– Он не мог уйти далеко. Ради чего такому мальчику, как Умгала, покидать родительский дом?
– Он хороший мальчик. Не говорит… не слышит… но хороший.
– Знаю. Сколько времени его нет?
– Одну ночь… и один день.
– Кто-нибудь пытался его найти?
– Я попросил массу. Он сказал, постарается. Но сейчас уходят многие, сказал масса. Может, Умгала тоже ушел.
– Уверена, он вернется, Нджуба.
– Знаю, – он постучал себе по груди, – чувствую вот здесь, мисси. Он ушел навсегда и не вернется.
Несчастный так и стоял, отрицательно качая головой, когда я уходила.
Подавленный Пауль при встрече сразу заговорил о происшедшем:
– Умгала сбежал.
– Его отец сказал мне об этом.
– Куда он мог направиться? Он же не говорит. И потом – за кого ему сражаться? На чью сторону встать?
– Он необычный мальчик, Пауль. У него могла быть причина для бегства.
– Я его знаю. Он не хотел никуда уходить из дома.
– И тем не менее ушел. Сейчас город покидает множество людей. Настали нелегкие времена.
– Хорошо бы прекратилась эта глупая бесконечная война.
– Не сомневаюсь, почти все хотят того же. Разговор с Роже состоялся у меня на другой день. Я зашла повидать Майру, Роже поджидал меня в саду.
– Я хотел поговорить с вами, Д-Диана, – начал он. – Дела складываются не лучшим образом. Вы и сами знаете. Близится развязка. Буры сражаются превосходно. Скоро они займут город.
– Значит, вот-вот грядут перемены?
– Определенно, но еще не завтра. Я хотел сообщить вам, что сегодня вечером уезжаю.
– Уезжаете? Но куда?
– Не могу вам этого сказать.
– У вас… какое-то секретное задание?
– Вы видите, в каком положении город. Необходимы дополнительные укрепления. Отряды буров все ближе и ближе. Без помощи нам не обойтись. Я собираюсь разузнать, что в наших силах сделать.
– Значит, вы уезжаете?
Он кивнул.
– Присмотрите за Майрой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120