Изабелла кивнула.– Мы подготовим манифест – специальный катехизис, в котором будут изложены обязанности каждого добросовестного христианина. Этот документ будет вывешен во всех храмах Севильи и зачитан со всех кафедр и трибун.– Мудрое решение, – одобрил кардинал. – Пусть все вероотступники знают, какие мучения им грозят после смерти.– Может быть, этого будет достаточно для того, чтобы вернуть жителей Севильи на праведный путь, – сказала Изабелла. – Во всяком случае, я буду на это надеяться.– Будем молить Бога о том, чтобы наши усилия не пропали даром, – кивнул Мендоза. – Угодно ли вам разработку манифеста поручить мне, Ваше Величество?– Полагаю, с этой задачей никто не справится лучше вас, кардинал, – сказала Изабелла.Удовлетворенный состоявшимся разговором, Мендоза откланялся и вышел из королевских покоев.Вскоре в Севилье был распространен документ, озаглавленный «Катехизис христианина». Под документом стояли подписи королевы Изабеллы и кардинала Мендозы.Узнав об издании «Катехизиса», Торквемада рассмеялся, что случалось с ним не часто. Однако смех его был невесел.– Плохо вы знаете порочную человеческую натуру, кардинал Мендоза! – отсмеявшись, пробормотал он.Торквемада не сомневался в том, что севильские еретики постараются обмануть кардинала: сделают вид, будто прилежно изучают его манифест, а втайне будут смеяться над ним, по-прежнему совершая свои иудейские ритуалы.– Такими методами Севилью от скверны не очистишь! – неожиданно разозлившись, закричал Торквемада.Упав на колени, он стал молить Пресвятую Деву дать ему силы и указать, как изгнать ересь не только из Севильи, но и из всей Испании.В свое время, говорил он себе, Господь вразумит королеву и наставит на верный путь кардинала – тот хоть и добрый католик, но все же очень далек от праведной жизни. Все эти надушенные платки, ванны с ароматическими эссенциями, любовные похождения… да еще это пагубное увлечение музыкой и сочинительством! Да, на смертном одре кардиналу придется просить прощения за великое множество проступков и грехов.Торквемада обеими руками схватил воротник балахона и с силой потянул вниз, отчего колючая власяница впилась в кожу на плечах и спине. Боль была пронизывающей и жгучей, но он даже не поморщился. В душе Томас благодарил Бога за то, что Он сотворил его непохожим на остальных людей.В этот миг ему показалось, что он наконец прозрел Божественную волю. Скоро, очень скоро пробьет его час. Кардинал будет посрамлен, и тогда покаяние Кастилии будет зависеть только от Торквемады.А до тех пор он сможет заняться строительством монастыря в Авиле. Теперь его совесть будет спокойна – он знает, что через некоторое время ему предстоит оставить все забавы и приступить к выполнению своего святого долга.Изабелла приехала в Севилью.У кастильских правителей уже давно сложилась традиция – раз в году проводить заседания суда и выносить приговоры правонарушителям, которых специально для этого собирали в просторном холле севильского алькасара.В замок Изабелла наведывалась ежедневно. Изредка ее сопровождал Фердинанд, и тогда они вместе вершили правосудие.Для участия в этих заседаниях Изабелла подбирала наряды, соответствующие их церемонной обстановке. Вообще изысканные туалеты не доставляли ей особого удовольствия, однако в исключительных случаях она была готова пожертвовать своими вкусами. Сейчас, в этом мятежном городе, ей требовалось показать себя могущественной, величественной королевой Кастилии – а это было непросто, учитывая то обстоятельство, что севильцы жили среди остатков мавританской роскоши, непривычной даже самым богатым испанцам. Судьей Изабелла оказалась суровым.К этому времени ее подданные уже начали осознавать, что силой воли и целеустремленностью их королева намного превосходит мужчин, правивших Кастилией в предыдущие годы. Людей, уличенных в преступлениях, она наказывала с той же безжалостностью, какую они проявляли по отношению к своим жертвам. В результате больше четырех тысяч грабителей и бандитов поспешили переправиться через границу – только так они могли избежать участи, постигшей их менее счастливых сообщников.И вот, в одно из заседаний королевского суда в холл севильского замка привели группу плачущих женщин, сопровождаемых церковными иерархами Андалузии.– Ваше Величество, – сказал один из священников, – это жены и дочери нескольких осужденных вами преступников. Они признают справедливость приговоров, которые вынесли их мужьям и отцам, но вместе с тем просят вас проявить снисхождение и помиловать осужденных – разумеется, при условии, что те пообещают исправиться и больше никогда не ступать на путь греха.Изабелла внимательно оглядела собравшихся.До сих пор на всех заседаниях суда она занималась тем, что делила людей на правых и виноватых – тогда ее задача была предельно ясной, требующей только соотнести степень провинности с мерой присуждаемого наказания. При этом она могла обречь преступника на величайшие мучения и со спокойной совестью покинуть собрание. Не наделенная богатым воображением, она никогда не представляла себя на месте осужденного. Чужие страдания ее не трогали, не заставляли переживать и сомневаться в правильности приговора.Однако наказание было для нее не самоцелью, а средством восстановить законность и порядок. Вот почему, разглядывая этих плачущих женщин, она подумала, что отдать их мужей и отцов на поруки было бы полезней, чем приводить в исполнение вынесенный им приговор.– Ступайте с миром, мои добрые подданные, – сказала она. – Не покарать я желаю ваших близких и родственников, а утвердить справедливость на нашей многострадальной земле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98