– Это вход на галерею менестрелей, – объяснил Габриель. Я надеялась, что он распахнет дверь и я смогу увидеть, кто за ней скрывается, – ведь я определенно заметила на галерее какое-то движение, и мне было любопытно, кто же из обитателей дома предпочел наблюдать за мной из укрытия вместо того, чтобы спуститься вниз и поздороваться.Широкая лестница была очень красива, но свет масляных ламп плохо разгонял тьму и отбрасывал на стены зловещие тени. Меня охватило неприятное чувство, будто все Роквеллы, жившие в этом доме за последние триста лет, с неодобрением глядели на девицу, которую Габриель ввел в семью, не спросив согласия родных.– Я обитаю на самом верху, – сказал мне Габриель, – так что подниматься придется долго.– Может, теперь, когда ты женат, тебе стоит занять другие комнаты? – предложила Рут за моей спиной.– Ни в коем случае, – разумеется, если Кэтрин не станет возражать.– Думаю, что не стану.– Но если комнаты Габриеля вам не понравятся – выбирайте любые другие, дом большой.На площадке третьего этажа нам встретился юноша. Он был высок, строен и очень похож на Рут.– Они приехали, мама? – закричал он. – Как она... – Тут он заметил нас и умолк, нисколько, впрочем, не смутившись, потом засмеялся над своей оплошностью и с любопытством взглянул на меня.– Это Люк – мой племянник, – представил его Габриель.– Мой сын, – пробормотала Рут.– Очень рада, – сказала я и протянула руку.Юноша взял мою руку и склонился над ней, так что длинная прядь светлых волос упала ему на лицо.– В таком случае радость взаимна, – слегка нараспев отозвался он. – Когда в семье кто-то женится – это страшно забавно.Его сходство с Рут, а значит, и с Габриелем, было поразительным. Те же аристократические черты, те же удивительно светлые волосы, та же бледная кожа и тот же лениво-болезненный вид.– Как вам нравится наш дом? – с интересом спросил Люк.– Она провела в доме не больше десяти минут и почти ничего не видела, к тому же сейчас темно, – напомнила ему мать.– Завтра я поведу вас на экскурсию, – пообещал он.Я поблагодарила, и он с вежливым поклоном посторонился. Но, пропустив нас вперед, он также примкнул к процессии и поднялся на четвертый этаж, где располагались комнаты Габриеля.Мы вошли в круговую галерею, и ощущение, что за нами наблюдают, стало еще сильней, ибо здесь висели фамильные портреты, изображавшие предков Габриеля в натуральную величину. Галерея освещалась тремя лампами из розового кварца, и в их дрожащем мерцании фигуры на портретах выглядели живыми.– Вот мы и пришли, – сказал Габриель и сжал мою руку.Из корзины раздалось поскуливание – это Пятница напоминал мне о своем присутствии. Ему всегда передавалось мое настроение, и я осознала, что чувствую себя пленницей во враждебном окружении. Ничего, подбодрила я себя, это просто сумерки. Утром все покажется не таким мрачным. В этих старинных домах всегда жутковатая атмосфера, по вечерам из всех углов выползают тени и наводят ужас на людей с чересчур живым воображением. К тому же мое положение несколько необычно: я – будущая хозяйка дома, но еще три дня назад никто здесь даже не подозревал о моем существовании. Неудивительно, что меня встретили без восторга.Я взяла себя в руки, повернулась спиной к портретам и последовала за Габриелем. Повернув направо, мы оказались в коридоре и, пройдя по нему, остановились перед дверью, которую Габриель распахнул передо мной. Я восхищенно ахнула – комната была прелестна. Тяжелые красные камчатные шторы закрывали окна; в большом открытом камине пылал огонь, на резной каминной полке из белого мрамора горели свечи в блестящих серебряных подсвечниках, заливая комнату мягким светом. Кровать с четырьмя столбиками и пологом в тон шторам, комод, кресла со спинками, обтянутыми красно-золотым гобеленом, красные ковры с золотистым узором – все это создавало ощущение тепла и уюта. На столе стояла ваза с красными розами.Взглянув на розы, Габриель залился румянцем и проговорил:– Спасибо, Рут.– К сожалению, у меня было слишком мало времени.– Какая чудесная комната, – заметила я. Рут кивнула.– Жаль, что сейчас вы не можете полюбоваться видом из окна.– Она полюбуется через час, – вставил Габриель, – когда взойдет луна.Мои страхи стали понемногу улетучиваться.– Ну, теперь я вас оставлю, – сказала Рут. – Горячую воду вам принесут. Вы будете готовы к обеду через три четверти часа?Я заверила, что будем, после чего они с Люком удалились. Оставшись вдвоем, мы с Габриелем молча уставились друг на друга. Потом Габриель проговорил:– Что с тобой, Кэтрин? Тебе здесь не нравится?– Все так величественно... Я просто не ожидала – забормотала было я, но не выдержала и обиженно воскликнула: – Объясни мне, ради Бога, почему ты не сообщил им о своей женитьбе!Он покраснел и смутился, но я была намерена докопаться до правды.– Видишь ли, я не хотел устраивать суеты и шумихи…– Суеты и шумихи... – прервала его я. – Но ты же специально поехал домой, чтобы известить своих родных о свадьбе!– Поехал…– И что же тебе помешало это сделать?– С их стороны могли быть возражения. Я хотел избежать ссоры.– Ты боялся, что они не сочтут меня достойной войти в вашу семью? – Я знала, что глаза мои сверкают; меня охватили злость и отчаяние. Каким же разочарованием обернулся мой первый день в новом доме! Обида на Габриеля смешивалась в моей душе с глубоким унынием, я понимала: раз уж Габриель почел за лучшее скрывать наш брак, пока тот не стал fait accompli Свершившимся фактом (франц.)

, мои отношения с новыми родственниками едва ли будут безоблачными.– Господи, конечно нет! – воскликнул Габриель и взял меня за плечи, однако я раздраженно вырвалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89