На ней был бледно-голубой пеньюар. Войдя в комнату, я почувствовала, что время, когда мы были товарищами по несчастью, давно прошло, и она опять превратилась в хорошо знакомую мне грозную хозяйку большого дома, наводящую страх на Герти и, если уж на то пошло, даже на меня.Я приблизилась к кровати. Я понимала, что она пытается воздвигнуть между нами барьер, чтобы опять прикрыться защитной маской высокомерного величия.— Как поживаете, Ноэль? — холодно спросила она.— Спасибо, неплохо. А как вы, леди Констанс?— Пока еще чувствуется некоторая слабость и щиколотка побаливает. А в остальном, за исключением усталости, все хорошо.Ее глаза на мгновение встретились о моими. Я догадалась, что она сейчас вспоминает о своих откровениях и сожалеет о них. Хочет ли она о них забыть совсем? Нет, это маловероятно. Возможно, она хочет, чтобы я рассматривала их как панические слова человека, глядящего в лицо смерти? Она была гордой женщиной и сейчас, вернувшись к спокойствию повседневной жизни, она, возможно, вспоминает и заново переживает оскорбление и унижение, которые ей пришлось выносить из-за увлечения ее мужа другой женщиной.— Тяжелое испытание нам пришлось пережить… — начала она, потом замолчала и, наконец, добавила, — вместе.— Это было некоторым утешением — знать, что есть кто-то рядом, — сказала я.— Да, безусловно.Я увидела, что слезы сбегают по ее щекам, и поняла, что борьба с самой собой почти закончена. Я подошла к ней и взяла ее за руки.— Да, это было ужасное испытание, — повторила я, — и, тем не менее, я не могу сказать, что жалею обо всем, что случилось тогда.Она молчала.Я продолжала:— Быть вместе, разговаривать, понимать друг друга…— Да, да, вы правы, — наконец взволнованно проговорила она.Я поняла, что должна взять инициативу на себя. Гордость удерживает ее от ответного шага.— Надеюсь, — сказала я, — что теперь, когда мы с вами обрели эту дружбу, мы сумеем ее сохранить.Она сжала мою руку и просто сказала:— Я тоже надеюсь.Барьер был снесен. Наши отношения снова стали такими, как тогда, в той темной зловещей дыре.Она достала из-под подушки платок и вытерла глаза.— Я веду себя глупо, — проговорила она.— Ах, нет, нет.— Да, моя дорогая Ноэль. Мы никогда не забудем, через что нам пришлось вместе пройти. Но, как ты говоришь, нет худа без добра — это сделало нас друзьями.— Я боялась, что это было только тогда. Боялась, что это исчезнет.— Нет, наша дружба слишком крепка, чтобы исчезнуть. Хотя она еще очень короткая. Впрочем, это не было совершенно неожиданным. Я всегда восхищалась тобой, так же как и ею.— Теперь мы начнем все сначала, — сказала я. — Все остальное — в прошлом. Важно только настоящее. Сейчас я чувствую себя счастливой и полной надежд.Она не стала расспрашивать, почему. Думаю, боялась слишком открыто показать свои чувства.— Ты слышала о том, что эта сумасшедшая убрала предупреждающие знаки? — спросила она.— Да.— Ее увезли в клинику. Ведь это она подожгла флигель. Как опасна была эта женщина!— Да, — согласилась я. — Какая удача, что ее служанка, Китти, видела, что она сделала.— Эта бедная девочка, она несколько слабоумная.— Но у нее хватило ума сообщить Герти о том, что она видела.— Ей, конечно, нельзя туда возвращаться. Мы оставим ее здесь. Интересно, что теперь будет делать Фиона Вэнс.— Я думаю, теперь, когда она знает, что ее бабушка находится под присмотром врачей, ей будет много легче. Можно себе представить, как она мучилась с ней все последнее время. Но она никогда не жаловалась.— Полагаю, этот вопрос будет улажен.Мы помолчали, потом леди Констанс сказала:— Я думаю, мой муж скоро будет дома.Я приняла мгновенное решение.— Леди Констанс, — я хотела бы вам что-то сказать. Не знаю, как вы это воспримете. Если я не скажу вам об этом сейчас, вскоре это сделает Родерик. Но если это огорчит вас…— Думаю, я знаю, о чем идет речь, — сказала она. — Родерик хочет жениться на тебе. Об этом ты хотела сказать мне, не так ли?Я кивнула.— И, — продолжала она, — ты хочешь выйти за него замуж. Я видела, что к этому идет.— А вы, леди Констанс, что вы скажете?Она пожала плечами, а я продолжала:— Я знаю, вы ожидали, что ваш сын женится на девушке совсем другого положения. Вы хотели для него чего-то самого лучшего в мире.Какое-то время она молчала. Потом заговорила будто сама с собой.— Меня не назовешь счастливой женщиной. Годами я старалась сохранить семейный очаг. И все эти годы мой муж был с ней. Она обладала всем тем, чего была лишена я. Женщина, с которой мужчина находит понимание, счастье… Такие не пытаются переделывать их. Теперь я вижу, это как раз то, что я постоянно пыталась делать — заставить людей стать такими, какими они не были от природы, такими, как я этого хочу. Я добивалась в жизни совсем не того, что нужно было. Когда мы сидели в этой темной яме, мне открылось то, чего я никогда не знала раньше. Как будто луч света вдруг осветил мое прошлое. И тогда я спросила себя, какова моя вина в том, что случилось. Может быть, если бы сама я была другой — любящей, сердечной, не придавала бы такого значения материальным благам — может быть, тогда все сложилось бы по-иному. Я видела, как ты добра к Герти, как любишь свою маму. И я начала понимать, что была неправа в своих суждениях, слишком большое внимание уделяла вещам, не таким уж важным в жизни. Я поняла, что было глупо неприязненно относиться к тебе только из-за того, что ты дочь своей матери и что у тебя нет такой знатной родословной, как у меня. Ноэль, я всегда буду благодарна тебе. Я буду счастлива сохранить эту дружбу с тобой на всю жизнь. И надеюсь, что ты никогда не покинешь этот дом.Тут, уже не в силах сдержаться, я обняла ее и прижалась к ней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120