И на этих страницах лица были разными, хотя изображен был один и тот же человек. Девушка. Слева — серьезный, скромный вид, коса через плечо, глаза девушки обращены к небу, в руках Библия. Справа — волосы девушки распущены, глаза неистово сверкают, и есть в них что-то, что определить я не сумела. Может, выражение муки на лице, умоляющий взгляд смутил меня? Казалось, девушка хочет сказать о чем-то, но не знает, как…
Страшный рисунок.
Внизу стояла буква "С".
Я вздрогнула. Вскочила с кровати, распахнула створки гардероба. Там, на задней стенке, выцарапано тоже "С"! Значит, на портрете была та самая "С".
И кто же она?
О сне я уже не вспоминала. Снова вернулась я к первым страницам альбома, заполненным мирными пейзажами, видами замка, вернулась в надежде, что эти рисунки успокоят меня. Но перед глазами все стоял исступленный взор "С", а портрет Яго возродил в памяти переживания в пустом особняке.
Однако этими ударами в тот вечер не обошлось — я получила еще один, самый сильный.
А пока я твердила себе, что моя мама просто развлекалась рисованием, давала волю своей фантазии и тренировала руку, может быть; беря за основу изображение знакомого лица, она стремилась показать, как две-три линии и несколько штрихов могут изменить выражение лица, да и характер.
До конца я сама в это не верила, но мысль эта немного утешила меня. Ненадолго.
Перевернув еще одну страницу, я оцепенела. Первое, что я подумала, — я сплю, я вижу сон. Как это необычно, мелькнула мысль, я вижу сон… нарисованным. Но это было наяву — передо мной изображение той комнаты из того сна!
Вот камин, вот скамья подле него, вот кресло-качалка, картина на стене… все, все, что являлось мне в сновидениях. Завороженно смотрела я на рисунок, Стучало в голове: комната моих кошмаров реально существует. Ее видела моя мать. Неужели это где-то в замке? Но замок я весь обошла.
Альбом выскользнул из рук на покрывало. Что это все значит? Что это могло означать? Я почти физически ощущала присутствие матери в этой комнате, мне даже казалось, будто она хотела что-то сказать мне…
Что ей известно о Яго? Двух разных людей видела она в нем. А кто та "С", скромная и неистовая одновременно?
А теперь еще эта комната, которая преследовал меня в снах. Где она, эта комната? Где бы ни была, оны существует, раз моя мать видела ее. Видела и нарисовала. Для меня нарисовала. И это реальность. Мы с мамой часто сидели в бабушкином саду, и в руках у нее всегда был альбом.
Значит, все же существует эта красная комната Где?..
ОСТРОВ ПТИЦ
Спала я плохо, но, как ни странно, кошмарное сновидение в ту ночь не беспокоило меня. Проснувшись, первое, что я сделала, это схватила в руки старый альбом, с утра я даже надеялась какое-то мгновение, что все рисунки я видела во сне.
Нет. Не во сне, наяву. Столь знакомая зловещая комната. Яго. При дневном свете, правда, портреты его смотрелись иначе. Жутковатый облик ему возможно, придавал тусклый огонек свечи в полумраке.
Появилась Дженет с водой для умывания. Я открыла альбом на странице с изображением комнаты и показала ей.
— Как тебе эта комната, Дженет? — спросила я, внимательно наблюдая за ее реакцией.
— О, красота-то какая.
— Тебе знакома она?
— А что, это срисовано с настоящей комнаты, мисс?
Значит, Дженет никогда не была там.
После завтрака ко мне зашла Гвеннол, узнать, готова ли я ехать.
— Я рассматривала эскизы в мамином альбоме, — сказала я ей, — знаешь, так интересно. Взгляни-ка на этот рисунок.
Гвеннол посмотрела, кивнула.
— Ты знаешь эту комнату? — спросила я.
— Знаю? А что тут знать? Комната как комната, ничего особенного.
Ничего особенного! Как странно слышать такие слова! Мне хотелось сказать ей, что комната многие годы преследует меня, если бы только узнать, где она, я бы выяснила, откуда этот навязчивый сон и почему такая ничем не примечательная комната наполняет душу мою неизбежным ужасом. Однако ничего этого я вслух не сказала и ограничилась предположением, что, возможно, она где-то в замке.
Гвеннол покачала головой, будто недоумевая, почему такая безделица так волнует меня. Рисунки ее совершенно не интересовали, а мое волнение она безусловно списала на счет того, что альбом тот принадлежал моей давно скончавшейся матери.
В этот момент раздался стук в дверь. «Войдите!» — позвала я, и на пороге появился Слэк.
— Ты что это вдруг? — спросила Гвеннол.
— Да вот, мисс Гвеннол, я подумал, не выйти ли нам пораньше, а то прилив…
— Ты прав, — согласилась Гвеннол, — а мы, кстати, почти готовы.
Что-то толкнуло меня показать альбом Слэку. Я твердо решила про себя во что бы то ни стало выяснить, где же эта комната и откуда она в таких подробностях была известна моей маме.
— Слэк, ты видел когда-нибудь эту комнату?
Нельзя сказать, чтобы он побледнел — цвет лица его всегда был почти белым, — но лицо мальчика изменилось. И сам он, глядя на рисунок, весь напрягся: взгляда моего избегал.
— Что, видел, да? — настаивала я.
— Красивая комната, мисс Эллен, — медленно проговорил он.
— Да, Слэк, хорошо, но ты раньше бывал в ней?
Показалось мне или нет, что глаза его будто туманом подернулись.
— Не могу ничего сказать о комнате на картинке, мисс Эллен, — еще медленнее сказал мальчик.
— Почему же?
— Эллен, дорогая, — засмеялась Гвеннол, — тебя этот рисунок просто околдовал. Твоя мать изобразила славный уютный уголок, вот, по-моему, и все. Что необычного в этом наброске?
Слэк кивнул. Взгляд его был непроницаем.
— Ну, пошли, — заторопилась Гвеннол, — все готово, Слэк?
Они обменялись взглядами, значения которых мне знать, похоже, не полагалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101