Позади них металась взад-вперед по тропинке Таунсенд Монкриф, – растрепанная, подол платья в грязи. Она то и дело подходила к карете и, хмурясь, наблюдала за тем, как продвигается работа.
– Сколько еще времени вам понадобится? Нельзя ли мне распрячь одну из лошадей и верхом поехать вперед?
– Скоро стемнеет, – сквозь стиснутые зубы процедил Анри, связывая вместе с возницей треснувшие колесные спицы.
– Но туда, должно быть, уже не так далеко! Никак не предполагала, что потребуется так много времени, чтобы добраться до Рамбуйе.
При последних ее словах кучер испуганно вздрогнул. Он посмотрел в глаза Анри.
– Сударь! Мы свернули на шартрскую дорогу.
– Будь ты проклят! – рявкнул на него Анри. – Продолжай работать!
Таунсенд, пропустившая их диалог мимо ушей, с минуту продолжала молча наблюдать за тем, как они работают, потом, топнув нетерпеливо ногой, снова заметалась взад-вперед по тропинке.
Господи! Это ожидание сводило ее с ума! Возможно, в эту самую минуту Ян зовет ее, возможно, он... Нет! Она не должна этому верить. Даже думать не должна! По словам Анри, та женщина в дворцовом саду уверяла, что жизнь Яна вне опасности. Это не оспа, не холера, не какая-нибудь смертельная лихорадка. О, если бы Анри догадался сразу разбудить ее, чтобы она сама расспросила ее. Думая об этом, она ломала руки от отчаяния. Анри выглядел таким виноватым, так раскаивался в своей оплошности, когда, наконец, сообщил ей ужасную новость, объяснив, что хотел как можно быстрее доставить ее в Рамбуйе.
Эта мысль принесла ей некоторое успокоение. Милый Анри! Как он добр и терпелив, какое счастье, что он был возле нее, когда та незнакомка чуть не попала под колеса кареты! Ведь единственное, что имело теперь значение, – как можно скорее добраться до Рамбуйе, когда она нужна Яну!
«Как странно, – подумала Таунсенд, – что чувства обиды и злости по отношению к Яну полностью исчезли, едва я узнала о его болезни. Впрочем, странно ли это?» Она вдруг с потрясающей ясностью поняла, как много он для нее значит, поняла, что по-прежнему любит его всем сердцем и не в силах вынести даже мысли о том, чтобы потерять его. И он позвал ее и хотел, чтобы она была с ним в час беды. Она вся затрепетала при этой мысли. Если он будет любить ее, если будет любить...
Таунсенд всхлипнула и быстрым шагом направилась к экипажу. К своему огромному облегчению, она увидела, что экипаж стоит, наконец, прямо, а кучер загоняет колесо на место. Анри делал ей знаки, стоя на ступеньках кареты, и Таунсенд заспешила к нему, путаясь в длинных юбках, тяжело дыша и смеясь. Минуту спустя карета уже катила по дороге в быстро сгущавшейся темноте.
– Осталось недолго, – заверил ее Анри, откидываясь на подушки рядом с ней.
Таунсенд улыбнулась ему, глаза ее лучились.
– Вы так добры ко мне, Анри. Чем я смогу отблагодарить вас?
Он поднял ее руку и прижался губами к ладони, медленно и многозначительно, как это сделал бы любовник.
– Мне ничего не трудно для вас. Я не жду награды.
Глаза его загорелись, когда он встретился с ней взглядом, и на миг ее охватило смутное беспокойство и страх. Она уже видела такое выражение прежде в глазах Яна, когда он обладал ею. Поцелуй Анри был так интимен... Она покачала головой. Глупости! Придумывает Бог весть что...
– Как далеко до замка? – спросила она, выглядывая в окно на бесконечную полосу уплывающего назад леса.
Анри немного передвинулся на сиденье, так что его бедро еще теснее прижалось к ее юбкам.
– Осталось не более нескольких минут. Почему бы вам не отдохнуть? Закройте глаза.
Таунсенд удивленно взглянула на него:
– Отдохнуть? Могу ли я отдыхать...
– Стойте! Остановите лошадей! – откуда-то сзади донесся к ним приглушенный крик. Таунсенд побледнела и чуть не упала лицом вперед, когда экипаж остановился. Анри уже высунулся из окна. Она слышала, как он чертыхнулся. Выпрямившись, она неумело пыталась сдвинуть кожаную штору со своего окна.
– Что там такое? Это разбойники? Анри, умоляю вас, скажите же мне!
И, справившись, наконец, со шторой, высунулась из окна невзирая на возможную опасность и открыла от изумления рот: она увидела Эмиля Гаспара верхом на тяжело дышавшей лошади. Он сидел низко наклонившись в седле, туго натянув поводья. В это мгновение дверца кареты распахнулась, и Таунсенд круто повернула голову. В проеме дверцы, заполняя его своей могучей фигурой, стоял Ян. В его руке слабо поблескивал пистолет, а выражение лица заставило Таунсенд содрогнуться, а Сен-Альбана медленно опуститься на сиденье.
– Добрый вечер, – произнес Ян. Тон его не предвещал ничего хорошего.
Таунсенд схватилась за спинку сиденья, чтобы не упасть. Сердце ее гулко стучало.
– Вы... вы не больны? Анри везет меня в Рамбуйе. Нам сказали...
– В Рамбуйе? По шартрской дороге? – Ян даже не взглянул на нее. Его взгляд был прикован к Анри. – Такой окольный путь без всякой особой надобности, не правда ли?
Анри пожал плечами. Землисто-пепельный оттенок сбежал с его лица, и он слабо раздвинул в улыбке губы, как бы показывая, что сознает – притворяться бессмысленно.
– Сами понимаете, игра стоила свеч. А теперь, как я полагаю, вы желаете меня вызвать? – и почти легкомысленным жестом указал на пистолет Яна. – Когда и где?
– Нет, – спокойно ответил Ян. – Поединка чести не будет. По этому поводу – нет.
– Что вы имеете в виду? – требовательно и резко спросила Таунсенд. – Не собираетесь же вы застрелить Анри? Он только пытался оказать услугу! Ян, прошу вас...
– Оказать услугу? Сообщив о моей мнимой болезни? Предложив домчать вас до Рамбуйе, чтобы вы были возле меня?
Таунсенд молча кивнула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109