– Однако не все можно исправить. Как говорится, сделанного не переделаешь.
– Но что такого вы могли натворить? – спросила Мэгги, протестуя.
– Обычные безумные прегрешения, которые совершают мужчины моего круга. Ты никогда не слышала, что грехи отцов переходят к сыновьям? – спросил Эд-жингтон.
Мэгги покачала головой, а в его глазах промелькнули веселые искорки.
– Тебе известно о таком понятии, как «голос крови»?
– Да… хотя я не верю в это.
– Почему? – Казалось, он искренне заинтересовался.
Мэгги нахмурилась:
– Моя мать была дешевой ирландской проституткой, и, как я слышала, когда у нее не стало клиентов, она окончательно погрязла в пьянстве. Мой отец – я сомневаюсь, что мать знала его имя, – вероятно, был не лучше. Когда она умерла во время эпидемии холеры, ее унесли и закопали на клочке земли, который стал ее единственной собственностью. Возможно, я создана не для того, чтобы добиться многого в этой жизни, однако я не верю, что мне уготовлена такая же судьба.
Барон на мгновение закрыл глаза, погруженный в свои мысли.
– Полагаю, – сказал он, – в моем случае дело обстоит иначе. Что тебе оставила мать после смерти?
Эти слова напомнили Мэгги о старой боли, такой старой, что она уже не воспринимала ее как боль.
– Ничего. Не оставила даже имени.
– А отец оставил мне в наследство имущество, титул и запятнанную репутацию Эджингтонов, – сказал барон. – Как мог я принять одно и избежать другого? Земли перешли ко мне со всеми долгами, а титул – с сознанием вины. И эта вина, являясь следствием жизни отца, не может исчезнуть с его смертью, как и грехи предков до одиннадцатого поколения, которые не могли не оставить свой след. – Все прошлые прегрешения Эджингтонов находят отражение в настоящее время, ложась пятном на мою репутацию.
Мэгги снова была поражена тем, насколько Эджингтон похож на марионетку, ведомую своими предрассудками, но теперь эта аналогия казалась более зловещей, чем абсурдной: какой-то ужасный призрак порочил человека, который вопреки своему желанию соглашался с этим.
– Но все это должно когда-то закончиться. Грехи всех предков слишком тяжелое бремя для одного человека, чтобы он мог выдержать его, – сказала Мэгги. – После стольких поколений невозможно справиться с такой непосильной ношей.
– Зло, совершенное людьми, долго живет после них, а добро оказывается погребенным вместе с их костями, – тихо произнес Чарлз. Его губы изогнулись в подобие улыбки, но глаза оставались печальными. Мэгги вопросительно взглянула на него, и он пояснил: – Боюсь, все не так просто. Ты знаешь о моем пари с сестрой. И мне кажется странным все то, что произошло после этого, начиная с нашей случайной встречи до настоящего момента. – Брови Эджингтона иронично изогнулись. – Я стараюсь исправить ошибки отца или по крайней мере смягчить их последствия, обеспечивая внебрачного ребенка моей гувернантки.
– Его ребенка! – догадалась Мэгги.
– Да, это его ребенок и ее позор, – сказал Чарлз. – Мисс Барретт уволили через год после того, как моя мать наняла ее, и я никогда не спрашивал почему. Я узнал причину, только когда занялся бумагами отца через несколько месяцев после его смерти. Там было письмо от хозяйки дешевого пансиона, где жила бывшая гувернантка, в котором сообщалось, что мисс Барретт умерла и что ее дочь выставят на улицу, если отец не оплатит долг за аренду помещения.
– Он сделал это? – спросила Мэгги.
Барон покачал головой:
– Его в большей степени волновали карточные долги или покупка новой лошади. Я узнал из письма только имя внебрачной дочери отца и ничего более. Однако, когда я нашел ее, мне стало известно еще кое-что.
– Что именно?
Лицо Эджингтона было напряжено, а голос лишен эмоций.
– Оказалось, что отец овладел гувернанткой против ее воли, а когда она через некоторое время призналась, что беременна, и попросила о помощи, он заявил, что не знает, действительно ли ребенок от него, после чего обозвал ее шлюхой и выгнал на улицу с пятью фунтами и без каких-либо рекомендаций. Молодая женщина – еще почти девочка – была вынуждена продать все свое имущество и заняться стиркой белья. Когда же она не смогла больше обеспечивать себя и свою дочь таким способом, ей пришлось просить милостыню у моего отца, который посылал ей иногда несколько фунтов, а иногда – только проклятия.
– О, Чарлз! – сказала Мэгги и тут же спохватилась, осознав свою фамильярность. – Простите, я не имела в виду…
– Думаю, с моей стороны разумней принимать за оскорбление мой титул, чем мое имя. – Эджингтон глухо рассмеялся. – Я нашел Лили Барретт в отчаянном положении. Она выросла, получив образование и все то, чем могла обеспечить ее мать, однако этого было недостаточно, чтобы бедная девушка могла стать леди.
– И что вы сделали? – спросила Мэгги.
– Некий полковник имел долг, который не смог вернуть моему отцу до его смерти, – сказал Чарлз. – Я договорился с ним так, чтобы он взял Лили в свой дом в качестве дальней родственницы, имеющей небольшое, но достаточное приданое, которое я ей обеспечил. Возможно, ей удастся познакомиться с каким-нибудь молодым человеком из хорошей семьи – третьим или четвертым сыном не слишком богатого лорда или просто порядочного джентльмена. Ему, несомненно, уготована служба в церкви или в армии, и он с удовольствием возьмет в жены хорошенькую, молодую, умную женщину с приличным состоянием, ведущую добропорядочный образ жизни.
– Однако каким-то образом в это дело вмешалась ваша сестра, – предположила Мэгги.
– Мою дорогую сестру Милли раздражало присутствие Лили в обществе, и она решила избавиться от нее, заявив на балу у Рашуэртов, что не понимает, почему здесь принимают безродную девушку, не имеющую порядочной семьи, – сказал Чарлз безжизненным тоном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81