.. но только стало подживать, опять принялась за беготню...
На этом заканчиваю. Прошу подтвердить получение данного послания. Закладываю еще в него две ксерокопии поздравлений, приуроченных ко дню моего рождения, тебе на память.
* * *
Ужгород, 5-28 февраля 1999 года.
Миша, дорогой, здравствуй!
Во второй половине января получила твое письмо от 23 декабря 1998 года, - оно принесло мне большую радость, из него узнала новости, которые ты в нем сообщил. Когда-то, в прежние годы, я выписывала много периодических изданий: "Литературную газету", еженедельник "Литературная Россия", а также журналы "Москва", "Волга", покупала в рознице "В мире книг", "Наш современник" и, конечно, "Роман-газету" и другие. Из перечисленной выше прессы узнавала о твоей творческой жизни, могла увидеть тебя на фотоснимках; сейчас этого всего лишена полностью - совсем ничего не выписываю даже по Украине (такое мне недоступно). В этом году, правда, получаю я газету "Товарищ" (газета Социалистической партии Украины). Моя приятельница, бывшая заведующая магазином "Военная книга", сделала мне новогодний подарок: годовую подписку "Товарища" на 1999 год. Так что получаю таковую еженедельно.
А теперь по существу твоего отчета, Мишенька, как ты называешь сообщения о себе в своем послании. Рада за тебя от всей души. События огромны: здесь, прежде всего, окончание величайшей трудоемкой работы романа "Мой Сталинград"; и хотя он не выпущен еще отдельной книгой - все же самое главное позади, колоссальный труд закончен. Далее - грандиозного размаха Алексеевский фестиваль в течение трех месяцев на родной твоей Саратовщине - это же потрясающе, друг мой славный! Далеко не каждому такое суждено пережить. Ездил ли ты в это время туда, Миша? Да, действительно, заметка под заголовком "Саратовские страдания по Алексееву" весьма любопытна. Что же все это значит, мой милый? И дальше: учреждение Всероссийской литературной премии имени Михаила Алексеева не менее потрясает. А что значит еще присвоение тебе звания Почетный гражданин Саратовской области и построение на родине твоей, в селе Монастырском, симпатичного для тебя домика - благодарность земляков твоих, для которых сделано тобою, безусловно, очень многое (может быть, ты имеешь фото этой постройки, а также дачи в Переделкино, пришли мне, пожалуйста, хочется увидеть еще и кабинет, в котором работаешь, дорогой!). Одно потрясение следует за другим: возрождение Академии российской словесности, учрежденной еще Екатериной II и ее сподвижницей Дашковой, твое избрание, в числе первых, в действительные члены этой академии. И в завершение всего сообщение, что приступаешь к работе над новым произведением, опять автобиографическим, - о твоей шестилетней службе за рубежом. Название его, как в настоящее время приходится, к сожалению, слышать довольно часто - "Оккупанты" - мало сказать грустно - до глубины души обидно, больно и возмутительно. Мишенька! Представляю, какую реакцию вызывает, с позволения сказать, такое определение у тех, кто на своих плечах вынес все тяготы этой страшной, неимоверной битвы... Что же еще сказать по этому поводу (а можно говорить здесь до бесконечности). Пусть, мягко выражаясь, это будет на их совести, перевернувших весь ход событий, переписывающих бессовестно историю, - вот так, мой дорогой!
Благодарю за фотокарточку. Теперь я имею представление о твоей младшей дочери Ларе, внучке Ксюше. Твою старшую дочь Наташу видела в прессе, а именно в "библиотечке "Огонька"", читала ее очерки в самом журнале. В свое время отправляла бандеролями материалы, касающиеся тебя, твоей Наташи, твоих соратников по перу, близких друзей, Анастасии Николаевне. А твоя Лара, видимо, похожа на маму свою, цвет глаз только у нее твой - голубой, впрочем, и жена твоя была тоже голубоглазая, а вот Ксюша, по всей вероятности, имеет сходство со своим папой. О тебе, Миша, могу сказать следующее: ты выглядишь моложе своих лет, улыбка у тебя прежняя - такая же обаятельная, только румянец чудесный куда-то исчез...
А грибы какие чудесные у тебя на даче!
Спасибо, родной, за поздравление с Новым годом. Твой же огонек в далеком Закарпатье не просто мерцает, а сверкает ярко. Приятно, что ты не теряешь надежды побывать здесь. Что ж, милости просим - будь желанным гостем!
Во втором своем письме я остановила твое внимание на случае, происшедшем со мной в Ирбите в годы войны, написав, что меня постигла большая беда. А случилось следующее. Накануне очередного получения зарплаты для завода, на котором я работала, съела отварной крови (с мясокомбината, который находился напротив моей работы, привезли в заводскую столовую кровь, ее отварили и раздали рабочим). Аппетит у меня тогда был отменный, ела я ее в несколько приемов, последнюю порцию уже поздно вечером. Легла спать, крепко заснула, как будто все было ничего, а утром мне стало очень плохо, однако на работу, конечно, отправилась. Взяла документацию, прихватила знакомые тебе по предыдущему описанию портфельчик и чемоданчик и пошла в госбанк. Уже там, получив деньги и упаковав их, почувствовала ухудшение состояния, однако надо было еще идти на почтамт, где должна была сдать денежные переводы. В очереди стояло человек десять-двенадцать, а я уже ощутила резкое ухудшение: стала сильно кружиться голова, совсем потемнело в глазах, мелькнула мысль попросить, чтобы пропустили без очереди, но постеснялась, еще хватило сил стать в конце и тут уже, видимо, потеряла сознание...
Очнулась на подоконнике раскрытого окна, первое - спохватилась: деньги! Все оказалось при мне, я вновь потеряла сознание; возле меня, конечно, стояли люди, пока окончательно пришла в себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31