Гарсия почти дремал, когда что-то задергалось у него под руками: он открыл глаза и увидел, что кончик его удочки дрожит и ныряет. Вспомнив, чему его учил Скинк, он дважды дернул кверху, и ответом ему было упрямое натяжение на конце лески. Без особого усилия полицейский стал сматывать удочку и на ней оказалась маленькая черная рыбка не более чем в двадцать дюймов длиной. Джим Тайл сказал:– Я думаю, это окунек-младенец.– Будь я проклят, – ответил Эл Гарсия. – Брось его в контейнер.– Зачем?– Чтобы мы могли показать губернатору, что честно потрудились.– Она ужасно маленькая, – заметил Джим Тайл, выпуская окуня в контейнер.– Рыба есть рыба, – ответил полицейский. – Пошли, Джимбо, давай входить в настроение этого проклятого турнира.После этого мотор заглох, он дважды кашлянул, поплевался синим дымом и замер. Эл Гарсия снял обтекатель с мотора и бесплодно возился с ним минут десять. Потом поменялся местами с Джимом и тот тоже попробовал починить мотор.Джим Тайл все дергал и дергал за веревку, но мотор Меркьюри не подавал признаков жизни. После десятой попытки он сел и сказал:– Черт!Деревянный «скиф» неподвижно завис над каналом. В виду не было ни одной лодки окунеловов.– Нам предстоит долгий путь, – сказал Гарсия.Внезапно, как по наитию, Джим Тайл отсоединил шланг подачи горючего и понюхал кран.– Что-то не в порядке, – сказал он.Гарсия вздрогнул.– Не говори мне, что у нас нет топлива.Джим Тайл поднял тяжелый алюминиевый контейнер с горючим и отвинтил крышку. Заглянул внутрь, потом прижался к отверстию носом.– Горючего полно, – сказал он мрачно. – Только кто-то в него помочился.Ночь потребовала жертв от обоих.Кетрин чувствовала песок на языке, а тело ее свело судорогой от того, что она лежала скрюченная в багажнике машины. Ее колени были стерты, а волосы пахли резиной оттого, что ее голова покоилась на запасной шине, как на подушке. Она плакала, пока не заснула, а теперь в белом блеске утра вид пистолета Томаса Керла снова вызвал у нее слезы. Но мысль о Декере помогла удержаться от них. Сам Керл был совсем плох, ему становилось все хуже и хуже, и процесс этот шел быстрее, чем можно было себе представить, потому что он находился на грани комы или смерти. Он больше совсем не мог двигать правой рукой. Мускулы руки были мертвы и черны, как собачья голова, свисавшая с нее. Какая-то жижа сочилась из глаз и носа Керла, и за ночь его язык распух и вываливался изо рта, похожий на какой-то экзотическкий малиновый плод. На лодке он практически игнорировал Кетрин, но постоянно что-то бормотал, обращаясь к собачьей голове и гладя ее окаменевшую пасть. Теперь Кетрин уже притерпелась ко всему, даже к вони. Томас Керл отчаянно пил с момента перед рассветом, и она подозревала, что только это спасало его от боли, вызванной инфекцией, которая его пожирала. Он медленно вел лодку, помогая себе коленями и щурясь от солнца. На канале они миновали несколько рыболовов, но похоже, никто не заметил, что он упирается пистолетом в левую грудь Кетрин. Если бы они заметили бульдожью голову, то не прошли бы мимо.– Я богатый человек, Лукас, – говорил Томас Керл собаке. – У меня достаточно денег, чтобы купить десять таких скоростных лодок.Кетрин сказала:– Том, мы почти на месте.Она почувствовала, как дуло пистолета сильнее зарылось ей в грудь.– Лукас, мальчик, мы почти на месте, – сказал Томас Керл.Объявив это, он навалился всей тяжестью на дроссель, и «Старкрафт» рванулся вперед, бесцельно и бессмысленно прорываясь сквозь заросли травы. Кетрин вскрикнула, когда стебли стали до крови царапать ее щеки. Лодка прорвалась сквозь спутанную траву, выпрыгнула из воды и вылетела на илистый берег. Мотор застрял, и они остановились.– Вот оно, место, – сказал Томас Керл.– Не совсем, – отозвалась Кетрин.– Не беспокойся, он найдет нас, – сказал Керл. – Пари держу, что он учует твое маленькое гнездышко.– Прелестно, – сказала Кетрин. – Тебе бы работать для Холлмарк, сочинять «валентинки». «Валентинка» – любовное послание на цветной открытке, отправляемой влюбленными предмету своей любви в день святого Валентина 14-го февраля.

Она попыталась вытереть кровь с лица каймой юбки. Шатаясь, Керл вылез из лодки. Пистолет все еще был в его здоровой руке.– Не привязывай лодку, – сказал он Кетрин.– Хорошо, – сказала она. Конечно, об этом не могло быть и речи. Она выбралась из выбеленной солнцем лодки и тотчас же прокляла Томаса Керла зато, что он не позволил ей надеть туфли.Внезапно Керл поднял голову и прикрыл ухо здоровой рукой.– Что это? – спросил он возбужденно.– Что? – спросила Кетрин, но он разговаривал не с ней.– Что это, мальчик?Где-то глубоко в загнивающем болоте мозга Томаса Керла залаяла его собака. Керл сел на корточки и понизил голос.– Лукас слышит, что кто-то приближается, – сказал он.Кетрин тоже это услышала. Ее сердце бешено забилось, когда она увидела Р. Дж. Декера, приближавшегося по берегу канала, держа руки в карманах.Она замахала и попыталась закричать, но не смогла издать ни звука. Декер махнул ей в ответ и улыбнулся точно так, как это бывало всегда, если он некоторое время ее не видел.Он улыбался так, будто ничего не произошло, как будто маньяк с гангреной не держал заряженный пистолет у соска Кетрин и не кричал отрезанной собачьей голове на своей руке:– К ноге, мальчик, к ноге!– Полегче, Том, – сказал Р. Дж. Декер.– Заткнись, ублюдок!– Что, не с той ноги встал?– Я сказал, заткнись и не подходи ближе!Декер стоял на расстоянии десяти футов. На нем были джинсы, фланелевая рубашка и теннисные туфли. На шее висела камера на тонком шнурке.– Помнишь условия сделки?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120