В
аля Потапова усмехается: «Что с ним поделаешь!»
Сапог на ноге Иониди разрезан и обмотан бечевкой. Комбат приказывает выд
ать ему новые сапоги, но нужного сорок третьего номера здесь не оказывае
тся, и комбат велит Иониди сейчас же отправиться на попутной машине в Пес
очное, где находится тыловой склад батальона.
Едва Иониди с Захариковым, сопровождаемые Валей и Аней, ушли в блиндаж, яв
ился высокий, коренастый, мужественный, черный как цыган, с черной оклади
стой бородой главстаршина, командир отделения, кандидат партии Николай
Антонович Цыбенко. Держится он осанисто. В черной своей шинели, отлично с
шитой, похож скорее на адмирала, чем на главстаршину.
По тому, как его встретили, как дружески и уважительно с ним заговорили, я
сразу увидел, что он пользуется и любовью и авторитетом среди товарищей.

Ц Ну как, Цыбенко, дела? Садись, рассказывай!
Ц Все ничего, но думаю, в случае чего, стрелять не из чего! Но, думаю, в случа
е чего, я себе оружие достану!
Ц Не беда! Гостю не полагается!
Ц Ну, какой я гость!
И я узнаю, что, явившись вчера из госпиталя, Николай Антонович Цыбенко при
вез подарки бойцам и уже хозяйственно Ц именно хозяйственно Ц облазил
весь передний край: все ли везде в порядке, как устроены огневые точки, кто
как окопался, кто по каким ходам сообщения и по каким кочкам куда лазает,
как маскируется и прочее, и прочее, Ц и все это не по обязанности, а просто
так, чтобы знать, как, где и что в батальоне делается. Украинец, он обладает
грубоватым, но хорошим юмором, донбассовский шахтер-коногон (работал в ш
ахтах «Артем» и «Алчевское»), он положителен и в делах и в речах. Здоровенн
ый, кряжистый, он покручивает черный ус, поблескивает черными веселыми г
лазами, очень спокойными, проницательными. Он молод еще Ц ему тридцать о
дин год от роду. Его тщательно пригнанная морская форма, три узкие золоты
е полоски на рукаве черной шинели и на рукаве кителя вызывают тайную зав
исть давно уже принявших пехотное обличье товарищей, они внимательно вы
слушивают все, что говорит он, усмехаются его задору и неторопливо выска
зываемым шуточкам.
После ранения 13 сентября восемью пулями, когда уничтожил в атаке вражеск
ое пулеметное гнездо, Цыбенко лежал в Ленинграде, в госпитале Военно-мор
ской медицинской академии на улице Газа, врачи не хотели его выписывать,
он всеми правдами и неправдами добился «отпуска на десять дней» и, получ
ив его, сразу же явился «домой» Ц сюда, на передовую. Через десять суток о
н должен вернуться в госпиталь.
Ц Черт, неохота ехать туда уже! Чего там и делать? Ц И, подумав, добавляет:
Ц Ну, правда, дело-то и там… Только кто-нибудь другой это, а не мне там!..
В госпитале при бомбежке возник пожар. Цыбенко, вместо того чтобы покори
ться санитарам, уносившим тяжелораненых вниз, сорвался с койки и в одних
подштанниках, забыв о восьми своих ранах, побежал на крышу тушить пожар. С
ейчас ему напоминают об этом, смеются, потом расспрашивают, что же он сего
дня делал на переднем крае.
Ц Ну все, все место узнал Ц болото, и где шли, когда меня хватануло, где вы
лезли из лесочка по-над этим рвом. Сейчас там позаложено, накат сделали, н
у а тогда не было ничего…
И, вспоминая, как был ранен, повторяет полюбившуюся ему фразу:
Ц Ну просто он от всей души дал мне, не пожалел!
В ЧАС, КОГДА НАЧИНАЕТСЯ БОЙ…
3 ноября. 12 часов. 30 минут
Пока разговариваем в одной из рот опять начинается горячка, лезут фашист
ы. Слышим частую пулеметную стрельбу, рев минометов. Трепалин не отрывае
тся от телефона, спрашивает, дает приказания, потом посылает своего адъю
танта вдвоем с краснофлотцем лично доставить мины туда, где в них сейчас
обнаруживается острая нехватка. Цыбенко просится сопровождать их, как «
молодых и неопытных». Комбат не разрешает: Цыбенко еще нездоров. Адъютан
т Ероханов и боец отправляются, мы слушаем гул.
Откуда-то звонит адъютант. Комбат, только что получивший от полка новую з
аявку для минометчика, разговаривает с ним «кодовым языком»: куда скольк
о мин Ц к дороге Ц вынести, как охранять, где грузить на машину.
Кладет трубку и говорит мне:
Ц В общем сверху еще ничего не сказано, а я уже знаю Ц начинаем наступле
ние на Александровку. Противник хочет к празднику нам «подарок» сделать
Ц захватить Каменку, но мы не лыком шиты, сейчас сами по зубам дадим!
Затем рассматривает позиции на карте, распределяет силы для предстояще
й сегодня операции, в перерывах между телефонными разговорами решает хо
зяйственные дела, подписывает бумаги.
Возвращается от врача Захариков. У него шум в ушах, был момент слепоты. Ком
бат направляет его в Ленинград, на консультацию к профессору. Захариков
упирается, но получает категорическое приказание. Потом в «кают-компани
ю» входит Иониди с бойцом; я замечаю, что один сапог Иониди Ц все тот же, ра
зрезанный, Иониди садится на скамью, бочком продвигается к углу стола, вн
имательно слушает телефонные разговоры комбата. Боец греется у печки, ко
лет шлыком-кинжалом лучину. А Цыбенко в «кают-компании» уже нет, Ц я и не
заметил, как он исчез.
Комбата приглашают в штаб соседнего стрелкового полка, сообщив по телеф
ону о предстоящей операции. Комбат кладет трубку, говорит: «Спохватились
!» Ц и уходит. Вскоре приходит младший командир, докладывает комиссару:

Ц Товарищ комиссар! Велели передать, что вся музыка будет в четырнадцат
ь ноль-ноль.
Сейчас Ц 13.00. Комиссар куда-то уезжает.
13 часов 15 минут
Пришел комбат. Через сорок пять минут несколько рот полка Шутова начнут
наступать на Александровку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93