Блиндаж на опушке мачтового
леса, выдающегося клином в болото. На кроне высокой сосны Ц гнездо наблю
дателя. Перед НП Ц болото, за которым позиции финнов. По этому болоту наше
й пехоте завтра предстоит наступать.
А позади нас Ц дорога. По которой мы только что, минут десять назад, пришл
и сюда из штаба дивизиона, где Андрейчук устроил совещание с командирами
батарей, обсуждал с ними план завтрашней операции.
Все Ц цели, время, количество снарядов, коды, связь и взаимодействие с пех
отою Ц обусловлено. Командиры батарей, зашедшие с совещания в столовую,
а затем сюда, на НП, скоро разъедутся верхами по своим батареям, чтоб на ра
ссвете начать бой.
Блиндаж обшит досками. Жарко натоплена печка. Кровать, тахта, стол, кероси
новая лампа. Маленькое окошечко, глядящее в ход сообщения. Блиндаж разде
лен на две половины. Дверь завешена портьерой, сделанной из разрезанного
одеяла. За ней радиостанция и полевой телефон, возле них радист и телефон
ист. Там же их койки и койка адъютанта.
А здесь, где находимся мы, уютно, как в городской комнате. Заливается патеф
он Ц нежная музыка. Сидят командиры. Начальник штаба дивизиона лейтенан
т Н. Н. Коськин Ц широкое, как луна, юное девическое лицо, зачесанные назад
длинные волосы… Командир 2-й батареи украинец Иван Васильевич Шмалько
Ц черный, блестящие черные глаза, черные усы, писаный красавец, мужестве
нное, смелое, крупное лицо. Синие галифе, шашка, китель, шпоры. Я знаю, что он
в армии с 1937 года, а до этого учился на архитектурном факультете в Киеве. Я з
наю о нем, как прекрасно держался он в первом бою, под Кирконпуоле, как выз
вал в трудный момент огонь на себя. Он скромен, немногоречив. Другой коман
дир батареи Ц совсем еще юноша, лейтенант Волков.
…Удар снаряда. Выбито стекло, волна воздуха. Рядом три разрыва тяжелых сн
арядов. Андрейчук, вскочив со стула, пригнулся к полу. Опять снаряд. Теплой
волной воздуха Ц меня по лицу. Я Ц на тахте. Пишу. Опять три выстрела и три
разрыва снарядов Ц уже перенес… Следующие разорвались дальше. Еще два
Ц рядом. Андрейчук резко:
Ц Из блиндажа не выходить!
И запустил остановившийся патефон. Еще снаряд. Коськин:
Ц Надо завесить! Приказ читали, что в лесу финская разведка?
Может быть, финны и бьют потому, что как-либо пронюхали о завтрашней опера
ции?
Командиры перекидываются короткими фразами. Голоса у всех напряженные.

Андрейчук завешивает окно ватником. Еще удар. Опять, дальше. Патефон игра
ет. Я пишу это, ожидая следующих разрывов. В самый разгар ударов Андрейчук
Ц телефонисту:
Ц Немедленно ужин выслать сюда!
Коськин читает мою книжку, подаренную Андрейчуку. Андрейчук пистолетом
забивает гвоздь в косяк оконца, прикрепляя ватник… Вот опять тихо…
Опять стрельба Ц далеко… И вот Ц близко… и опять легкая взрывная волна
… снова удар Ц потухла лампа… Опять… Лейтенант Волков:
Ц Помнишь, там был тоненький накатик? А здесь Ц ничего!..
Опять… Патефон продолжает играть. Вот 9 часов 10 минут вечера. Андрейчук:
Ц Он сюда не бил еще ни разу!
…Шмалько сидит напротив, на кровати, развалясь. Он невозмутим, словно и во
все не замечает обстрела. А бьют сюда, стараясь накрыть именно нас, потому
что, кроме нас, никого нет в этом лесу. Коськин:
Ц Завтра, если будет лекция, мы услышим много интересного.
Андрейчук вскрыл две банки консервов. Из-за портьеры показывается голов
а телефониста Янова:
Ц Связи нет… перебита!
Ц Послать исправить! Ц приказывает Андрейчук.
Голова Янова исчезает за портьерой, и слышен его голос:
Ц Слушаю! Слушаю! Ну что такое? «Страуса» нет?..
Патефон продолжает играть. Коськин поставил пластинку из фильма «Богат
ая невеста». Шмалько сидит молча, в задумчивости, и Коськин ему говорит:
Ц Товарищ командир второй батареи что-то, слушая, загрустил!
Шмалько приподнялся, слова Коськина не сразу дошли до его сознания. Выше
л из задумчивости, засмеялся:
Ц Нет, я просто вспомнил, при каких обстоятельствах я смотрел этот фильм!

Разрывы снарядов и мин, гасившие в нашем блиндаже свет, продолжались, пер
ебивая рассказ Шмалько об уже известных мне по другим рассказам действи
ях его батареи в бою под Кирконпуоле, за который Шмалько представлен к ор
дену Ленина. И все-таки мне удалось записать этот рассказ. Окончив его, Шм
алько, не дожидаясь прекращения обстрела, распростился со всеми и вышел
из Блиндажа, чтоб ехать верхом на свою батарею. Лес в этот момент с треском
ломался от разрывов тяжелых снарядов. Но Шмалько так просто сказал: «Над
о ехать!», что никто не решился посоветовать ему переждать…
А через несколько минут после отъезда Шмалько явился осыпанный землей с
вязист, доложил, что перебитая связь восстановлена.
19 сентября. 6 часов 15 минут утра
Бой идет, артподготовка уже отгрохотала. Теперь отдельные орудия ведут о
гонь по заявкам пехоты.
Андрейчук прислушивается к звукам, полным для него смысла. Ему нужно выя
снить обстановку, и он говорит телефонисту Янову:
Ц А ну, пусть начштаба узнает у «Звезды» положение наше!
«Звезда» Ц это начальство… Янов передает вопрос Андрейчука начальник
у штаба Коськину, через минуту сообщает:
Ц Передали: левый сосед кричит «ура», Шмалько сидит на исходном, ждет рас
поряжений.
Левый сосед Ц это батальон пехоты на левом фланге, ведущий наступление
на Симолово и Троицкое, в лоб с юга, со стороны Васкелова и Юшкелова. Друго
й батальон Ц чуть правее нас. Его путь Ц в востока, в обход Троицкого, кот
орое ему следует отрезать с тыла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93