Прохожие спешат, иные Ц бегут, стремясь добраться до дома к с
року.
Сегодня весь день слышалась артиллерийская стрельба, весьма близкая. Се
йчас погода ясная, белые облака, в небе ревут самолеты, изредка доносятся
артиллерийские выстрелы.
По улицам проходят воинские части без винтовок, Ц видно, идут на отдых ил
и на переформирование…
Все же реального, ясного представления о том, что наш город тоже в зоне фро
нта, что война уже почти в самом городе, пока еще нет, видимо, до первой свир
епой бомбежки. Мыслью понимаешь, а вот непосредственным ощущением еще не
воспринял этого… А в то, что немцы мой город могут взять, не веришь ни умом,
ни сердцем, ни чувством. Этого быть не может.
8 сентября
Из окон в квартире на Боровой улице (угол Расстанной) открывается вид на в
есь город. Вдали сверкают шпили Адмиралтейства и Петропавловской крепо
сти. Внизу, под самыми окнами, проходят рельсы Витебской железной дороги
Ц множество линий, соединенных стрелками. Паровозное депо, а чуть дальш
е направо Ц темная сводчатая крыша вокзала. В поле зрения по окружности
Ц массивные корпуса заводских цехов, высокие трубы, почти рядом с домом
газовый завод; в том же направлении, далеко, у впадения Невы в Финский зали
в, здания на Галерном острове, а в хорошую погоду на горизонте виден Кронш
тадтский собор.
Налево, передо мной, Ц Бадаевские склады, товарная станция, вдали за ними
Автово и трубы Кировского завода, а еще дальше, в лиловато-серой дымке го
ризонта, угадываются Красносельские высоты и Петергоф…
Шел я сюда с Петроградской стороны. На углу Глазовской и Воронежской ули
ц прохожие рассматривали трехэтажный с мансардой дом и в нем огромную, в
ысотой в два этажа, пробоину от попавшего на днях снаряда. Мансарда уцеле
ла и висит над этой уже заделанной листами фанеры пробоиной.
Во дворе дома на Боровой в маленьком скверике резвились дети. Все было ти
хо и мирно вокруг. В ясном предвечернем небе плыли кучевые белые облака. В
семь вечера вдруг тревожные гудки паровозов, голос по радио, ставший уже
привычным: «Воздушная тревога!» Но, в отличие от прошлых тревог, не где-то
там, вдали, а тут же, перед окном, сразу со всех сторон загрохотали зенитки,
среди заводских корпусов видны быстрые, как молнии, взблески, и прямо пер
ед глазами вспухают белые клубки разрывов.
И сразу же вся железная дорога, проходящая мимо дома и видимая до Витебск
ого вокзала, покрылась светляками сброшенных зажигательных бомб. Они го
рят ослепительно Ц много десятков одновременно. Другие бомбы упали ряд
ом, вокруг нашего дома и по всему району. Начались пожары, огромные облака
дыма взвились, клубясь и соединяясь.
Опасаясь, что бомбы попадут в расположенный рядом газовый завод, Ц и тог
да всем тут не уцелеть, Ц я спустился во двор. Стоял здесь, приглядев ящик
и с песком, лопаты Ц все, чем можно тушить зажигательные бомбы. В такой же
полной готовности вокруг скопилось множество жильцов дома, не пожелавш
их отправиться в убежище. Никакой паники я не заметил Ц ни слез, ни растер
янности. Все разговаривали спокойно, женщин было много, мужчин почти не б
ыло Ц в доме живут железнодорожники, в этот час большинство из них на раб
оте. Волновалась только одна женщина, чья пятилетняя девочка была в моме
нт объявления тревоги во дворе и куда-то исчезла. Стали мы искать девочку
, она нашлась, и мать, обнимая ее, успокоилась.
Огромные тучи, ступенчатые, различно окрашенные, грозные и красивые тучи
дыма, рвались вверх исполинскими клубами; самолеты гудели в воздухе, зен
итки надрывались, но в толпе женщин было больше любопытства, чем страха, с
лышались разумные разговоры о том, что зажигательные бомбы не страшны, в
от если б фугасные, было б дело другое… Народ явно подготовлен к любому на
падению. По лестницам бегали дежурные, ключ от чердака отыскался не сраз
у, дежурные помчались туда. Какая-то женщина заметила, что из трубы нашего
дома идет дым, у кого-то оставлена горящей плита. Бегала по квартирам, сту
чала, проверяла, я побежал к ней на подмогу, обошел все квартиры по двум ле
стницам Ц во многих жильцы были дома. В квартире 150 старуха-железнодорож
ница оставила плиту незатушенной, а перед плитой Ц груду щепок, сама ушл
а в бомбоубежище. Старуху разыскали, она прибежала, плиту потушили, убрал
и щепки.
Взяв подвернувшуюся под руку лопату, я поднялся в квартиру на верхний, ше
стой, этаж, затем Ц через чердак Ц на крышу и, примерившись, как удобнее с
брасывать во двор «зажигалки», если они упадут сюда, стал наблюдать даль
нейшее.
Один из фашистских самолетов клюнул носом, перевернулся, переломившись
пополам, повалился. Около железной дороги склад отходов, промасленной па
кли, пылает. Все вокруг в коричнево-черном дыму, дым заволок весь дом, ест г
лаза, мне ничего не видно.
Но легкий ветерок относит тучи дыма в сторону Ц и снова передо мной весь
город, железнодорожные пути, вокзал, высокие фабричные трубы. Все на мест
е. По рельсам бегут паровозы, языков пламени на насыпи нет. Видны только лю
ди, зарывающие песком затушенные бомбы. Ни один заводской цех не пострад
ал, ни одна стрелка не погнута. Вокзал цел. А вокруг пылающего склада пакли
дружины пожарников. Собравшиеся здесь паровозы подают пожарникам воду,
десятки фонтанов из направленных на огонь шлангов взяли пламя в кольцо.
Оно быстро сжимается, и белые клубы пара врываются в черный дым.
На крышах всех окрестных домов стоят люди, их силуэты отчетливо видны на
фоне проносимого ветром дыма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93