.. И впервые я попал под обстрел минометов под Курортом. Впеч
атление неважное. Вот сейчас для меня мина Ц плевать! А тогда Ц как дунул
и бежать! И по всей вероятности, среди нас была какая-то одна сволочь: где н
и остановимся Ц выстрел, и тут же падает мина. Мы еще плохо тогда знали на
ших людей, попали к нам и случайные… Но тут нам прямо приказали: «Вы будете
идти по ближнему пути, по опасному, и соберите все ваше мужество!» И мы дей
ствительно собрали его, и пошло у нас все как надо…
Тут были до восьмого сентября в активной обороне. Восьмого переброшены н
а белоостровский участок. Шли болотом всю ночь, по пояс в воде, таща на себ
е все имущество, минометы, патроны. Сразу же влезли в воду чуть не по горло.
Шли под огнем пулеметов и «кукушек» с линии железной дороги. В начале пут
и переходили мост в ста метрах от врага. Сначала через мост перебежала не
большая группа, пять-шесть человек, а остальные переползали по одному. За
тем опять погружались в болото, двигались в нем длинной цепью Ц пять мет
ров человек от человека. Команды передавались шепотом по цепи, но хлюпан
ье было зверское. Не потеряли в этом переходе ни одного бойца. К утру девят
ого пришли на белоостровский участок, заняли оборону на его правом фланг
е…
ОТ ТЕРИОК ДО КАМЕНКИ
На передовых позициях батальона морской пехоты я познакомился с к
аштановолосой, голубоглазой медсестрой Валей Потаповой (женой разведч
ика младшего лейтенанта Иониди) и ее подругой Аней Дунаевой. Одетые в ват
ные телогрейки, обе они носили косички, были смешливыми и веселыми, и никт
о из нас, конечно, не думал о том, что Аня вскоре будет убита прямым попадан
ием снаряда.
Ц …Жили мы в Териоках, Ц рассказала мне, не обращая внимания на разрывы
падавших поблизости мин, Валя Потапова, Ц я работала в горкоме комсомол
а техсекретарем, Аня Ц в горсовете, статистиком нархозучета. Двадцатого
августа началась эвакуация. А мы обе хотели на фронт. Еще раньше у нас орг
анизовался истребительный отряд; тот отряд тридцать первого августа вы
ступил на Пухтолову гору, где финны высадили десант. Нас, девушек, было дес
ять, с одними санитарными сумками «на вооружении». Кстати, и в отряде, сост
оявшем из ста сорока человек, вооружение было, мягко выражаясь, сборное, н
о все-таки три пулемета и несколько десятков винтовок было. Пухтолову го
ру мы знали потому, что там устраивались лыжные кроссы. Где именно финны, с
колько их Ц никто из нас точно не знал, а их оказалось много, и нам пришлос
ь отступить. Я, Аня и еще одна девушка, Леля Яхницына, пошли вперед под огне
м, потому что не понимали, что такое страх, и заблудились. Слышим разговор
финских офицеров, сидим под горой в канаве. Мне смешно: алялякают. Яхницын
а мне:
«Если ты смеяться будешь, застрелю!»
Двое наших бойцов подползли, и с ними мы, рыща по лесу, нашли своих, перевяз
али двоих раненых, понесли.
Вышли все мы с Пухтоловой горы к Териокам, смотрим Ц Териоки горят. Посла
ли разведку Ц город пуст. Пошли по улицам Ц дома горят наши, некоторые вз
орваны. Улицы узкие, волосы разлетаются от жары. Обидно смотреть вокруг. Х
лебозавод за нами рухнул, здание горкома партии сгорело Ц все дома родн
ые, близкие…
Ночью с истребительным отрядом мы вышли на шоссейную дорогу Ц и к Сестр
орецку. Остановили какую-то машину, посадили раненых с одной дружиннице
й. Сами шли до Куоккалы. Здесь встретили две машины Ц они ехали за оборудо
ванием типографии, но было уже поздно, там все сгорело. На этих машинах мы
доехали до Сестрорецка, дальше дошли пешком, разместились в школе.
Часов в двенадцать Ц только получили распоряжение отдыхать весь день
Ц боевая тревога. Оказывается, три-четыре финских танка прорвались на С
естрорецк. Истребительный отряд Осовского пошел на танки, сам Осовский в
зорвал головную танкетку и остановил большой танк. И мы, основная часть о
тряда, с другой стороны напали на танки; они увидели нас, повернули, ушли о
братно.
Наш отряд остался лежать в обороне. Я лично Ц в третьей линии с Аней, прик
репили нас к одному взводу. Три дня во рву, на песке, под минометным обстре
лом мерзли. Ночью кричишь:
«Дневальный, потяни за ногу Ц ноги здесь или нет?»
Очень тогда мы мерзли!
Вокруг нас появились бойцы, стали ходить к нам из окружающих дотов. Помню
пулеметчика Костю Ц такой спокойный! Бьют минометы:
«Костя, чьи?»
Он авторитетно:
«Валя, да это наши!»
И спокойно становится, хоть мины и рвутся у самых ног. Мне с Аней очень хот
елось перейти в «настоящую» часть. А тут приходит какой-то лейтенант:
«Мне нужно в доты по санитарке!»
Леля Яхницына была у нас старшей. Спрашиваю ее:
«Отпустишь нас?»
«Я и сама пойду!»
…Оформились мы, сдали сумки, пошли, взяв все документы. Приходим в дом Ц т
ут гостеприимно, симпатично, голубенькой краской все выкрашено. Накорми
ли нас. Смотрим Ц у них хоть и весело, делать нечего.
«Что у вас делать?»
Старшина объясняет:
«Будем сидеть до тех пор, пока нас не взорвут».
«Сколько же сидеть?..»
«Может, год, может, больше!»
И сговорились мы: убежим опять, делать нечего же! И, переночевав, добились,
чтобы нас свели в часть настоящую, где есть работа. И утром два сопровожда
ющих провели нас через реку Сестру под огнем в санчасть батальона морско
й пехоты. Сапоги большие, спотыкаюсь, держимся за бойцов. Приходим Ц темн
о, все спят. Сопровождающие ушли. Постояли мы среди комнаты, слушая храп.
«Анка, давай спать тоже!»
Дернула за ногу кого-то Ц оказывается, девушка.
«Кто у нас начальник?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93