Ц А сбитый тобой фриц уже, наверное, в раю…
Лицо Аллахвердова расплылось в улыбке.
Ц Да простит мне аллах сей грех, Ц пошутил он.
Ц Ты точно видел, что он упал? Ц продолжал Капитунов, не поворачивая гол
овы.
Ц Лопнули б мои глаза, Ц поклялся Аллахвердов. Ц У совхоза «Червонный
чабан» в землю врезался. Ц Он перестал строгать.
Ц Сейчас пойдем на задание Ц покажешь.
Ц Не верите? Ц вспылил Аллахвердов. Ц Я уничтожил фашиста, а видел кто,
не видел-он все равно сгорел.
Ц А чего ж кипятишься? Ц пробасил Филатов. Капитунов повернулся на бок,
испытующе посмотрел на Аллахвердова.
Ц Верю, охотно верю, Мустафа, Ц сказал он. Ц Честь тебе и хвала. А за то, чт
о ты меня подленько бросил, как самая последняя… Ц Капитунов перехвати
л взгляд Минина, осекся. В его присутствии никто никогда не сквернослови
л. Ц Ладно. Уточнять не будем. Кляузу не охота разводить. Подкрадись сзад
и парочка гуляющих «мессеров» Ц дорого бы нам обошелся твой фриц.
Ц Так долго не навоюем, Ц рассудительно сказал Минин. Ц Пусть ты броси
л нас не в бою, пусть над своей территорией погнался за одиночным «сто дев
ятым», пусть даже сбил его, все равно ты нас предал. А в твоем докладе коман
диру получается вроде бы мы тебя бросили, и не где-нибудь, в бою…
Ц О твоем поступке, Аллахвердов, я, как ведущий группы, обязан буду долож
ить командиру, Ц строго сказал Филатов.
Ц Лучше видеть в хвосте врага, чем узнать, что тебя бросил ведомый, споко
йно и твердо закончил свою мысль Минин.
Ц Я попрошу, Ц заявил Капитунов, Ц чтобы вместо тебя дали мне кого-нибу
дь из молодых.
Аллахвердов вскочил на ноги. Черные, лучистые глаза его повлажнели.
Ц Честное комсомольское, я сбил «мессершмитта». Я хотел… Я не думал… Как
ой-же я предатель? Товарищ старший лейтенант, не отказывайтесь от меня. Сл
ово даю-никогда такого не будет…
Капитунов тоже встал, смахнул с брюк сухой листочек белой акации, одерну
л китель. Поднялись Филатов и Минин.
Ц Черт с тобой, Ц сказал Капитунов сухо. Ц Но если еще раз откроешь мой
хвост всякой фашистской сволочи, Ц он хотел ввернуть крепкое словцо, но
только выставил щитом ладонь в сторону Минина. Ц Уточнять не будем… Я са
м изуродую тебя почище, чем бог черепаху. Пусть потом обоих судят.
Аллахвердов скрестил руки на груди.
Ц Клянусь, никогда этого не случится, Ц пообещал он.
Филатов обвел всех строгим испытующим взглядом.
Ц Что ж, если Минин согласен, Ц подытожил он, Ц весь этот неприятный раз
говор останется между нами. Ц Минин кивнул головой. Ц Вам, товарищ млад
ший лейтенант, придется попросить извинения у старшего политрука. Подум
ать только перед кем грудь выпятил: «В бою об этом не думаешь»… И как у теб
я язык повернулся Батьку обидеть?!
Аллахвердов молча смотрел себе под ноги. На душе у него было до обидного с
кверно и в то же время слова Филатова принесли какое-то спасительное обл
егчение.
Ц Теперь по машинам, Ц продолжал Филатов. Ц Напоминаю задание. Штурмо
виков встречаем у реки Чатырлык. Сопровождаем до цели и обратно. Непосре
дственное прикрытие Ц Капитунов Ц Аллахвердов. Для обеспечения свобо
дного маневра держитесь от подопечных метров на двести, превышение Ц не
более ста. Я и Минин-сковывающая пара. Будем метров на пятьсот сзади и на с
только же выше. В случае нападения воздушного противника мы вступаем в б
ой. И как бы нам не было туго, ни в коем случае не идите выручать нас. От «ило
в» никуда. Ясно?
На земле всегда все ясно. В воздухе же столько неожиданного, непредусмот
ренного, что нужно непрерывно в какие-то доли секунды принимать все новы
е и новые решения, и насколько они будут верны, зависит исход боя, жизнь тв
оя и твоих товарищей.
Отпустив летчиков, Любимов и Ныч направились к землянке командного пунк
та эскадрильи. Батько был совсем расстроен. Как только вышли за лесную по
лосу, где никто не мог слышать их разговора, он с серьезным видом спросил Л
юбимова:
Ц Видал когда-нибудь квочку, высидевшую диких утят? Ц и, не ожидая ответ
а, продолжал. Ц Вывела, выходила, они взмахнули крылышками и в небо, а она п
о двору носится, как дура. Не видал? Так вот она, гляди!
Ныч остановился, ткнул большим пальцем в свою выпуклую грудь. Лицо его по
багровело, по лбу из-под лакированного козырька флотской фуражки скатыв
ались крупные горошины пота. А Любимов смотрел на своего комиссара широк
о раскрытыми глазами и не понимал, куда он гнет.
Ц Тебе, Вася, что, Ц горячо наседал Ныч, Ц кинул клич: «Вперед! За мной!», с
ел на своего крылатого жеребца и пошел со своими орлятами в бой. Сам дереш
ься, их подбадриваешь. А у меня этой малюсенькой добавочки «за мной» и не х
ватает. Я любого имею право послать в бой, могу воодушевить, могу приказат
ь, а сам?.. То-то. Вот тут это у меня камнем давит, Вася.
Ц Брось, Батько, ерунду городить, Ц вставил Любимов.
Ц Ни, голубок! До войны это как-то незаметно было. А ты слышал, что сказал с
ейчас Аллахвердов? Не летаешь, мол, и помалкивай. Ты это не уловил, а мне Ц н
ож в самое сердце. Теперь понял мою беду? И тут ничего не поделаешь. Жизнь с
ама подсказывает: у моряков комиссаром должен быть моряк, а у летчиков Ц
летчик. Буду в морскую пехоту проситься. Там мое место, Вася.
Ц Вроде и солнце не очень печет, а несешь какую-то чепуху. Ц Любимов гово
рил невозмутимо спокойно, словно хотел умерить этим пыл Ныча. Ц Ну скажи
по совести, что я без тебя буду делать? У хорошего комиссара и на земле раб
оты невпроворот. Да и как это ты от нас уйдешь? Тебя же, старого черта, вся эс
кадрилья любит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64