Владимир вспомнил, что даже не выг
лянул на улицу, чтобы увидеть, нет ли поблизости патруля. “Что же, Ц какой-
то злорадной вспышкой мелькнула мысль, Ц это тоже против логики, стало б
ыть, очень хорошо. Да и не возвращаться же”. Если бы кто-нибудь из соседей р
ешился-таки подойти к “глазку”, то увидел бы Владимира, одетого в кожаную
куртку, теплые штаны и с наглым и торжественным видом несущего в руке огр
омный смертоносный молот. Идущего на верную смерть. И у всякого, кто осмел
ился бы прильнуть глазом к бойнице “глазка”, возникла бы, вопреки той же л
огике, мысль, что у него все получится Ц таким уверенным в своих силах и и
сполненным мрачной решимости смотрелся Владимир.
Володя вышел на улицу и удивился нежданной новизне ощущений Ц лица, рук,
глаз. “Ну да, Ц внезапно сообразил он. Ц Я же сто лет не был здесь ночью. То
лько при свете дня”. Улица смотрелась как театральная декорация. Ни тебе
звука машины вдалеке. Ни звона трамвая, или пьяной песни запоздалого гос
тя, или гогота опасной на вид компании. Ни-че-го. А еще сегодня не было даже
ветра. А где-то по улице шел патруль, на который Володя решился напасть со
своим первобытным орудием. А у одного из анданорцев, на которых охотился
сейчас Володя, в маске был скрыт передатчик. Владимир огляделся по сторо
нам, выбирая место для засады. Ему понравилась автобусная остановка, сто
явшая на весело и мирно освещенной оранжевыми огнями фонарей многолюдн
ой когда-то улице. Эта остановка была сплошь, непроглядно заклеена рекла
мными проспектами, разумеется, дооккупационной поры. Сейчас эти плакаты
смотрелись глумливо и издевательски. “Летайте самолетами компании Аэр
отранс!” И юная стройная стюардесса, призывно выставившая упитанную нож
ку с из под кричаще короткой юбочки на фоне трапа. А с и другой стороны рек
ламировалась жевательная резинка “Фрешснов”. “Жуй только меня, Ц гордо
выпятив грудь, говорила Ц или просто имела в виду Ц белая подушечка. Ц
Во мне нет ни единой калории”. А ведь самолеты теперь не летали, более того
, были, по слухам, запрещены навсегда. А читать про такую вот диетическую ж
вачку во время голода было также дико и неуместно. Студентки торговали с
обой, лишь бы заработать эти самые калории... Н-да. Володя примостился на ла
вочке внутри остановки и принялся ждать. Он был уверен, что рано и или позд
но патруль пройдет мимо него, Ц насколько он помнил, патрульные еженощн
о заглядывали в эти края.
Правда, всегда в немного разное время. Быстрее бы Ц руки начинали зябнут
ь, но не простым, а каким-то нервным, сотрясающим холодом. Это, должно быть,
адреналин, решил Володя и не стал обращать на холод внимания. Прошел час. С
неба, непроглядного, да и невидимого сейчас из-под козырька остановки, на
чали падать жирные, словно разъевшиеся, снежинки. А проезжая часть улицы
и без них была завалена этим самым, таким поздним в этом году, снегом. Ведь
из транспорта ходили только редкие трамваи, ничего больше, да и то Ц в све
тлое время суток. А вся прочая территория улицы напоминала сейчас заснеж
енное поле, сквозь которое были протоптаны узенькие, сиротливые тропино
чки к месту остановки трамвая. Володя лишний раз с тоской подумал, как это
т, казалось бы, малозначительный штрих передает один из аспектов умирани
я такого некогда веселого и, оказывается, так горячо любимого Володей го
рода, как Москва. А холод уже сотрясал все тело Владимира. “Как бы я не заме
рз тут, Ц подумалось ему, Ц как андерсеновская девочка со спичками”. Аг
а, усмехнулся он сам же неуместности сравнения. Дядя с кувалдой. Володя уж
е два часа караулил патруль в трех стенах автобусной остановки, хорошо п
онимая, что было самым слабым местом его плана. В целом логика Ц ну куда ж
от нее денешься Ц подсказывала, что патрульные непременно пойдут мимо н
его Ц тротуар был более-менее протоптан, в отличие от девственно белой, л
ишь самую малость опаленной солнцем долины когда-то проезжей, а ныне Ц н
епролазной части улицы. Стало быть, они пройдут в каких-нибудь трех шагах
от него. А у Володи нет даже простыни, чтобы стать белым как снег. Или шапки-
невидимки. А надежды, что анданорцы настолько невнимательны, что не заме
тят бойца Сопротивления с кувалдой в открытой остановке, почти не было. В
незапно Володе в голову пришла заманчивая мысль Ц он на минутку отложил
кувалду в сторону и потянул край приделанного к стеклу рекламного плака
та со стюардессой. Оказывается, он был не приклеен даже, а хитроумно фикси
рован специальными угловыми и продольными держателями, из которых Влад
имиру без особенного труда удалось его извлечь. А под ним, как выяснилось,
была иная реклама Ц “Ваш котик обожает Стротик”. Да уж, котик, невесело ус
мехнулся Володя новому проявлению юмора мертвой, никому, кроме него, не н
ужной автобусной остановки. Даже двум очень английским черным шуткам на
одном плакате. Во-первых, редкий москвич сейчас отказался бы, проварив хо
рошенько, от сухого кошачьего корма Ц ведь он был питателен и экономиче
н; а во-вторых, если кто и не съел свою кошку, то она ни у кого и близко не выгл
ядела такой гладкой и упитанной. Впрочем, Володя давным-давно не видел ни
одной кошки Ц уличных съели, домашние, которых не тронули, сидели по дома
м и рады были такой пище, к которой раньше бы и не притронулись. Как и люди, в
прочем. Владимир встал между двумя плакатами, прижавшись спиной к портре
ту упитанного котика, а в руках держа плакат со стюардессой, сейчас воспр
инимавшейся, в своей откровенной позе, как девушка, торгующая собой на ры
нке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157