“Это уже како
й-то блохозавр”, Ц подумалось Владимиру. Скорее всего существо состоял
о в наиболее близком родстве с насекомыми и было, возможно, самым большим
насекомым нашей планеты. Затаив дыхание, Петр Семенович и Владимир следи
ли за появлением двух других существ, похожих на показавшегося первым, н
о меньших по размеру.
“Сти”, Ц коротко сказало создание покрупнее, и все трое стремительно рв
анули через свободный от хлебов участок возле строения, пробежав в неско
льких шагах от застывших ученых. Еще мгновение, и троица скрылась среди в
ысоких колосьев. Владимир успел отснять их еще и сзади, так что, можно сказ
ать, толком еще не приехав, ученые уже имели неопровержимые свидетельств
а существования загадочных губителей хлебов.
Ц Володя, Ц сказал Бадмаев, когда зверьки растворились в высокой пшени
це, Ц вот теперь мы с тобою начнем заниматься настоящей наукой.

Глава 2
ПРЕМИЯ ДЛЯ АКАДЕМИКОВ

Вечером того же дня и Володе, и Роману Максимовичу, который, как малое дитя
пряник, чуть не слезно выпрашивал у Бадмаева, чтобы тот поскорее дал закл
ючение о необходимости привлечь военных, стало ясным, что академик, дорв
авшийся до сенсационной темы, действительно решил всерьез заняться нау
кой, а вовсе не писать разнообразных скоропалительных рекомендаций. Он в
овсе не слушал толстого Пересядько, ходившего за ним по пятам и ноющего о
гибели урожая и убытках; более того, одержимый собственными идеями, он, ка
залось, и вовсе его не слышал. Володя с некоторым даже злорадством смотре
л на страдания толстяка, занимавшего должность то ли председателя ферме
рского совета Белгородской области, то ли какую-то еще, столь же звучную,
но не наделяющую вступившего в нее реальными полномочиями. Академик же и
Володю-то, казалось, не замечал, будучи вполне самодостаточным. Аскетичн
ый Бадмаев, в чьих глазах сейчас, как никогда ярко, горел безумный огонек г
ениальности, и вьющийся за ним Пересядько сильно смахивали на Дон Кихота
и Санчо Пансу. Они были так погружены в переживания Ц каждый в свои, Ц чт
о Володя, чувствовавший себя пока совершенно не у дел, даже заснял их на ка
меру, для себя, на память, однако они даже этого не заметили. Собственно, Пе
ресядько был сейчас нужен академику даже больше, чем Володя. Что мог подс
казать Владимир светочу науки с мировым именем? А вот Роману Максимовичу
Бадмаев порой бросал короткие вопросы или давал лаконичные распоряжен
ия. К примеру: “Где существ заметили впервые?” Пересядько же, что-то вновь
жалостно бубнивший про военных, вел академика к карте области, висевшей
на стене барака, где, как потом узнал Володя, отдыхали комбайнеры во время
уборки урожая, и показывал карандашом это злополучное место. Затем Бадма
ев вновь погружался в себя или набрасывал с горячностью лихорадочного б
ольного карандашиком на листочке зубную формулу существа, которого он и
зучал по видеокассете, конфискованной им у Владимира сразу после съемки
сквирлов. К слову, сквирлами их уже успели обозвать местные жители, на чьи
х огородах зверьки также разбойничали, за их протяжные крики, которыми т
е обменивались во время своих набегов. Ближе к вечеру Бадмаев распорядил
ся, чтобы его отвезли в деревушку, откуда впервые поступил сигнал о незна
комых созданиях, и, оставив Володю охранять технику, налегке помчался ту
да в обществе взмокшего Пересядько. Вообще, он развернул на удивление бу
рную деятельность, смысла которой даже Володя, уж не говоря о Романе Макс
имовиче, пока не мог постичь. Владимир заварил себе кофе и задумчиво пил е
го, глядя, как порозовевшее солнце опускается в такую обыкновенную тучу,
и думал, что академик, взбрели это ему в голову, преспокойно заночует в той
самой деревушке, забыв и про Володю, и про оборудование. Петр Семенович ве
л себя так, будто вся Белгородская область сейчас была его лабораторией,
а окружающие Ц не более чем его сотрудниками. Однако разогнавшаяся до п
редельной, для проселочной дороги, скорости машина, которую Володя замет
ил загодя по высокому шлейфу поднятой ею пыли, наконец доставила академи
ка обратно. Он распахнул дверцу и выскочил из машины с невиданной прежде
Владимиром торопливостью. Очки академика сбились куда-то набок, карман
пиджака вывернулся, рубашка расстегнулась на животе, колени были вымаза
ны в грязи и сверху вываляны в пыли, на лице же застыла пугающая блаженная
улыбка. Это был вид человека, сошедшего с ума на своем собственном дне рож
дения от обилия подарков. Глаза Бадмаева были расширены вдвое против обы
кновенного, почти выпучены, и со стремительностью юноши, еще более насто
рожившей Володю, он подскочил к своему помощнику, потрясая баночкой, на д
не которой шевелилось нечто.
Ц Я докажу! Ц закричал он. Ц Я докажу, что это существо не может быть с на
шей планеты! Гляди, Володя, здесь личинки особей того вида, который ты сего
дня отснял на камеру. Я нашел целых три! Представляешь, какая удача! Одну м
ы с тобой вскроем, другую заспиртуем, третью скормим курице и будем запис
ывать на камеру все стадии до появления имаго! Это поразительно!
Владимир, прошлой ночью и так спавший по милости Бадмаева менее четырех
часов со всеми сборами и перелетами, робко поинтересовался:
Ц Начнем завтра утром?
Ц Да ты что?! Ц вытянув шею и страшно глядя на Володю поверх очков, с видо
м Ивана Грозного, беседующего напоследок с сыном, зловеще протянул тот. В
ладимир же начинал догадываться, как некоторые становятся академиками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157