Но этот человек был сильнее, чем Воло
дя в детстве или во сне. Он скручивал провода быстро и ловко, и они уже почт
и все встретились со своими половинками. Обрели себя в его руках.
Ц Сквир, сквир! Ц раздалось совсем рядом.
Внезапно человек обернулся и, вскинув дуло автомата, заставил его плеват
ься, громко, до тошноты громко белым, ослепительным, слишком ярким огнем. А
втомату тоже было плохо Ц его тошнило зелеными ниточками трассирующих
пуль. Владимира опять вырвало, за компанию с автоматом. Похоже, что челове
к только что убил собачьего сквирла, решил Владимир, сам не зная почему. Од
нако фраза была слишком загадочной, такой, что и думать над ней не хотелос
ь. Тем более что тошнота почему-то не отступала. Человек же опять скручива
л какие-то железные провода, и Володе показалось, что так было всегда и бу
дет вечно. А в яме, на краю которой лежал Володя, опять кто-то тяжело застон
ал. Но Володя уже знал, что доставать его оттуда не надо. И в этот миг башня в
друг издала пугающе громкий, тошнотворный, но отчего-то наполняющий сер
дце безмятежной радостью вой. Владимир понял, что теперь все у всех должн
о быть в полном порядке. И потому он не стал сопротивляться тому, что туман
в его полом изнутри теле сгустился в подобие подушки, которая не может ду
мать. И когда последняя мысль уснула в ее толще, Володе и самому удалось ус
нуть.

Глава 4
НАГРАДА

Владимир с удивлением обнаружил себя на белой подушке, похоже, той самой,
в которую превратилась его голова в прошлый раз. “Как может голова во что-
то превратиться?” Ц удивился Володя причудливости собственной мысли и
огляделся по сторонам. Он лежал в чистой комнате с белыми стенами, из-за д
верей которой доносились характерные больничные звуки Ц звенели то ли
тарелки на подносе, то ли инструменты. В окно заглядывало ласковое солнц
е и был виден клочок синего неба и зеленая верхушка елки. На елке сидела си
ничка и радостно чвиркала. Владимир принялся вспоминать, чем окончился п
рошлый фрагмент его бытия, приведший его на больничную койку. Он вспомни
л про свою поездку в Белгородскую область с академиком Бадмаевым, про то,
как они занимались настоящей наукой, надеясь на Нобелевскую премию, и то,
чем все это закончилось, особенно для академика. Владимир вспомнил и кош
мар следующих нескольких недель, когда безобидные прежде зверьки, взрос
лея, приобретали все новые и новые опасные свойства, и охота на них стала п
ревращаться в войну на равных. “А, вот оно! Ц нащупал наконец Володя. Ц Ко
нечно. Я чинил маяк, когда на меня напал лошадиный сквирл. Я спрыгнул в яму,
он спрыгнул за мною. А потом кто-то, Ц Володя напрягся и вспомнил, кто Ц и
по голосу, и по внешности, ведь он же видел своего спасителя, когда тот уже
достал его из ямы, Ц да не кто-то, а сам полковник Зубцов скорее всего из г
ранатомета прикончил исполинского сквирла и контузил меня. Дальше ему у
далось-таки уговорить меня дать ему руку, а шаги сзади Ц это, конечно, скв
ирл таранный, обошедший полукругом по дну ямы. Меня достали вовремя, Ц см
екнул Владимир, Ц потому как он сразу затем намеревался размазать меня
по стенке ловушки своей бронебойной башкой, и, сделай он это секундой ран
ьше, для моих похорон меня пришлось бы долго отскребет от стены, как тарак
ана. Потом, Ц думал Володя, Ц полковник принялся сам скручивать провода
, я еще сказал ему, что надо ориентироваться по цвету. Затем на нас напали о
дин или два собачьих сквирла, которых Зубцов положил из автомата. Это уже
после завыла сирена маяка, распугивая ультразвуком напавших на лагерь с
квирлов, а я потерял сознание”.
Владимир приподнялся на подушке и ощупал свое лицо ладонью. Оно было осу
нувшимся и щетинистым, из чего Владимир сделал вывод, что провел без созн
ания не один день. На нем была темно-синяя больничная Ц не спутаешь Ц пи
жама, он лежал в одиночной палате. У кровати стояла капельница, а на запяст
ье Ц Володя проверил Ц были следы от ее иглы, как у наркомана. Володя под
нялся и не обнаружил под кроватью ни своей обуви, ни тапочек. Только судно
. “Не надеялись, что ли, уже, что я поднимусь?” Ц подумал Володя и решил пока
перемещаться босиком. Тело, провалявшееся неизвестную уйму времени на п
остели, теперь радовалось всякому движению, возвещавшему его возвращен
ие к жизни. Володя вышел в пустынный на данный момент коридор и двинулся п
о нему в поисках поста дежурной медсестры, обыкновенно бывающего на кажд
ом этаже. И сразу же отыскал его. Невысокая женщина средних лет в белом хал
ате сидела за стоящим в нише столом и что-то писала при свете настольной л
ампы.
Ц Простите, Ц неуверенно сказал Владимир, обращая на себя ее внимание.

Медсестра оторвалась от бумаг и с вопросительным недовольством на лице
уставилась на Владимира. Потом, по мере узнавания, недовольство сменилос
ь радушной улыбкой.
Ц Больной из 418-й палаты? Ц спросила она.
Владимир же, как-то не сообразивший взглянуть снаружи на собственную дв
ерь, робко, наугад согласился молчаливым кивком и встречной улыбкой.
Ц Слава Богу, ожил. А мы уже всерьез за вас переживать начали. Шутка ли Ц д
ве недели без сознания!
Ц Две недели... Ц опустошенно выдохнул Владимир. Он, конечно, и сам догады
вался, что провалялся долго, но и не подозревал, что НАСТОЛЬКО.
Ц Лягте обратно в постель, Ц распорядилась медсестра. Ц А я пока позво
ню в отряд, скажу, что вы наконец очнулись. Вашим здоровьем постоянно инте
ресовались некие Зубцов и Бадмаев. Знаете вы таких?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157