Володя знал уже так много, чт
о его мозг, казалось, просто разбух, и анданорские склонения, спряжения и с
ловарные формы готовы были посыпаться из его головы через все имевшиеся
в ней отверстия. Владимир ощутил приступ отвратительной похмельной тош
ноты и непроизвольно, не задумываясь, рванул с головы нечто, оказавшееся
осточертевшим ему обучающим обручем.
И Владимир сразу же ошалело оказался совсем в иной реальности Ц тут ник
то не стоял над душой, не увлекал его обраставшими все новыми подробност
ями диалогами. Тут была кровать, на которой он сидел. Тут было такое сладос
тное, оказывается, безмолвие.
Володя несколько минут занимался тем, что наслаждался полной тишиной, от
сутствие каких-либо звуков казалось ему сейчас таким целебным Ц его во
спаленный от бесконечной серии уроков разум наконец обретал долгождан
ный покой. Владимиру казалось, что его голова просто перегрелась, и он, пон
яв, что нуждается в обилии свежего воздуха, поднялся и вышел за дверь.
Первое, что он увидел, была кулямба. Володя глядел на нее и просто не верил
своим глазам: ее ветви были сплошь покрыты огромными, как на Силлуре, и изя
щными, будто земные лилии, РОЗОВЫМИ цветами! Лучи солнца были сейчас зеле
ными, и Володя, поняв, что уже наступило утро, бросился, припоминая по доро
ге некоторые детали вчерашнего дня, в комнату Леи.
Память, с трудом нашаривая что-либо, кроме прилипчивых и намертво вбитых
в голову правил анданорской грамматики и орфографии, уже наткнулась на в
оспоминания о стингровой лихорадке. Поэтому Владимир в трепете пересту
пил порог Леиной комнаты и увидел свою жену, которая, отчего-то одетая в ч
ерный комбинезон, как на Земле, лежала на своей постели.
Ц Лея, наша кулямба расцвела розовым, Ц выдохнул Володя, уже ощутивший,
что с Леей что-то не в порядке, но просто не хотевший верить в это до послед
него. Хрупкой надеждой крутилась мысль, что, быть может, это от вчерашних т
аблеток он воспринимает ее сейчас так противоестественно... Прежде всего
, Лея отчего-то его не видела и смотрела как бы сквозь, будто зная, где Влади
мир должен был стоять теперь, но не имея возможности разглядеть его лица,
словно слепая.
Ц Милый, Ц промолвила вдруг Лея так, будто вовсе не слышала радостной в
ести, сообщенной Владимиром, ее лицо осталось собранным и каменным, как м
аска, Ц не знаю, понял ты уже или нет, но то, что ты сейчас видишь, Ц стереео
браз, голограмма. Прости меня Ц я поступила подло по отношению к тебе. Я з
нала, что ты скорее убьешь меня или себя, чем отпустишь сделать то, что я до
лжна сделать.
Владимир почувствовал вдруг, как жаркий, омерзительный пот покрыл его це
ликом, словно он перенесся вдруг из прохладных комнат в душную парилку. Е
го руки судорожно сжались в кулаки, а ноги подкошенно сдали так, что ему пр
ишлось присесть на край той самой кровати, где сейчас возлежал стереоотп
ечаток Леи. Девушка была ненастоящей Ц Володя понял, что почувствовал э
то сразу, не разрешая сознаться в этом самому себе. В комнате не пахло Леей
, ее слова не колыхали воздух, он не чувствовал ее тепла. Он был один. Если бы
он сумел освободиться от лингвистического бреда немного раньше, то он з
астал бы ее, когда она записывала это послание, живая, настоящая, дышащая,
теплая, способная слышать и воспринимать, Лея, которую он смог бы убедить
не делать с собой того страшного, что она собиралась сделать или, быть мож
ет, уже сделала. Владимир почувствовал, что к его горлу подступил слепой у
жас, что это предсмертная записка, а сама Лея, быть может, уже повесилась и
ли отравилась, и ее холодное мертвое тело он теперь обнаружит где-нибудь
в их доме.
Между тем призрак Леи продолжал свою речь, и на Владимира накатил присту
п бессильной ярости от размеренной, спокойной речи голограммы Ц ведь ес
ли бы записка была оставлена на бумаге, он мог бы хоть заглянуть в конец, а
так он должен был, как идиот, дослушать все до завершения, оставаясь в неве
дении. А вдруг она делает с собой что-нибудь именно в эту минуту?!
Владимир не сомневался уже, что все она сопоставила, все поняла, а его, как
последнего дурачка, обвела вокруг пальца с этими таблетками. Вырубила ег
о этим курсом, и все.
Лея говорила отчетливо и мерно, ведь она же не видела, что творилось с Воло
дей от ее слов, иначе бы ее сердце не выдержало, она бы обняла его, заплакал
а у него на груди, они вместе нашли бы выход, не разлучавший их так жестоко.

Лея говорила:
Ц Володенька, помнишь, когда мы с тобой спасали Лайну, я сказала тебе, что
ты мой должник. Я понимаю, конечно, что просьбы несоизмеримы, и потому я не
прошу принять мой выбор или простить, Ц голографическая Лея нервно пот
ерла губы ладонью, и Володя почувствовал, каких терзаний стоило ей это по
слание, Ц я прошу хотя бы попробовать когда-нибудь перестать ненавидет
ь меня за то, что я вынуждена буду сделать. Теперь я твоя должница, Володен
ька, ты молись обо мне, как умеешь, ведь это же не совсем самоубийство, когд
а я честно приду и расскажу, что это я виновата в болезни, которую привезла
с Земли.
Владимир увидел, как по топографической щеке Леи скатилась бусинка почт
и настоящей слезинки. Володя сейчас был рад тому, как бешено, безудержно у
хало в груди его сердце. Ему казалось, что он в самом страшном кошмаре Ц п
роисходившее с ним было запредельно, недопустимо чудовищным. Этого уж то
чно нельзя было пережить Ц этой самой слезинки, которую он не мог вытере
ть с любимого лица. Однако Володя отчего-то жил. И слушал дальше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157