Люди попроще использ
уют десятикратно разбавленную кровь, крестьяне же довольствуются кров
ью еще большего разведения.
Владимир потерянно поднялся и пошел домой. Лея поняла, что он отчего-то ра
сстроен, но сперва даже не сообразила, что это оттого, что он христианин и
ему неприятно то, что она сейчас проделала. Девушка внутренне поджалась
Ц ей вовсе не хотелось обижать Володю и пошла следом за ним. Владимир сид
ел на стуле и вычитывал утренние молитвы по своему молитвослову. Лея сел
а рядом и примирительно сказала:
Ц Володенька, милый, ну что мне оставалось делать? Пойми, не я же убивала т
ех пленных. Они и так были приговорены к смерти, так что в этом не было ниче
го страшного. Ну, так делали и мои родители, и деды, и прадеды Ц тысячи лет.
Скажи спасибо, что нам теперь и не приходится собственноручно закалыват
ь рабов над ростком кулямбы или привязывать их так, чтобы она прорастала
сквозь них снизу вверх и тело потом выезжало к небу на ее верхушке. Ведь ра
ньше было и такое.
Ц Спасибо, Ц резко ответил Володя и отвернулся.
Ц Милый, ну ведь это всего лишь ритуал, Ц растерянно твердила Лея. Ц Усл
овность, традиция, как хочешь назови.
Ц Как хочешь? Ц резко отозвался Володя. Ц Это человеческое жертвоприн
ошение, вот что это такое. Пойди хоть руки помой.
Ц Нет, это нельзя, Ц торопливо объясняла Лея. Ц Да они совсем чистые, вз
гляни... После заката я помою руки, а сейчас никак нельзя. Это тоже традиция
такая.
Володя обернулся и взглянул на Лею так, словно видел ее впервые. Да, а ведь
его жена была язычницей Ц впервые столь отчетливо, как приговор, подума
лось ему. Настоящей, истинной язычницей. А другая истина заключалась в то
м, что он эту язычницу любил. А третья Ц что ведь она правда была ни в чем не
виновата. Какой же ей быть, если и родители, и прародители ее были еще боле
е отстойными язычниками, чем она сама. Что теперь, на костре ее сжечь за эт
о? И весь Анданор Ц от маленьких девочек до беззубых старух, от деревенск
их мальчонок до Императора, Ц склонившись сейчас над ростками ни в чем н
е повинной кулямбы, слепо повторял, не хуже обезьян, страшный обычай древ
ности... Володе вдруг до слез сделалось жаль этих несчастных, обрекавших с
воими слепыми, бестолковыми поступками свои души на проклятие. Ведь сред
и них были Ц он это сейчас точно знал Ц неплохие и наверняка даже очень х
орошие люди. На глаза Владимира внезапно набежала горячая слеза Ц ему в
друг захотелось помочь всем этим людям, лишающим себя вечной жизни из-за
такого вот, им самим не нужного ритуала.
“Господи! Ц непроизвольно в сердцах подумалось Владимиру. Ц Сделай та
к, чтобы все эти несчастные получили хоть когда-нибудь надежду на спасен
ие...”
Лея, растерянно кусая губы, смотрела Володе в лицо, не зная, что еще ему ска
зать. Ей было так больно Ц ведь она не сделала ровным счетом ничего дурно
го, а ее возлюбленный теперь гнушался ею, словно она совершила какое-то пр
еступление. А Володя, на сердце которого отчего-то стало легче и от оброне
нной слезинки, и от неожиданной для него самого просьбы к Господу, чувств
овал сейчас какую-то глубинную убежденность, что когда-нибудь, пусть чер
ез сто лет, пусть через тысячу, Ц и этих обездоленных людей коснется свет
истинной веры, ну чем они хуже жителей Земли... А еще Володя вспомнил слова,
которые читал в Новом Завете, кажется, у апостола Павла, что жена-язычница
может спастись мужем христианином. С любовью заглянул он в глаза своей н
ежной, несчастной, обманутой Лее, отлично понимая, что сейчас он не сможет
даже попытаться убедить ее в недопустимости подобных церемоний, как он м
ог требовать от нее, чтобы она ради него отреклась от тысячелетиями отта
чивавшееся веры отцов. Он молча обнял Лею и нежно поцеловал ее в лоб Ц он
понимал, что если сейчас отгородится от нее, то этим лишь ожесточит ее сер
дце.
Губы Леи так и заискрились в ответ радостной улыбкой. Она осознала лишь, ч
то Володя понял наконец, что сама она ни в чем не виновата. Владимир, будто
ничего не случилось, поднялся со своего сиденья и вышел во двор. За прошед
шие четверть часа росток вымахал ему по пояс и, следуя за восходящим солн
цем, стоял уже куда как более вертикально.

Глава 29
ЛЕТО

Ц Хочешь, пойдем погуляем? Ц спросила Лея.
Ц Давай, Ц ответил Володя, заметив, что у окрестных домов также из почвы
лезли гибкие сильные стебли. Во дворе у каждого из четырех обозримых жил
ищ он увидел анданорцев, прямо как на подмосковных дачах в первое теплое
майское воскресенье...
Лея, проследив за его взглядом, сказала:
Ц Многие из них приехали за сотни километров, чтобы присмотреть за рост
ом своей кулямбы и охранять ее в первые минуты.
Ц От кого? Ц поинтересовался Володя.
Ц Ну, мало ли... Ц задумалась Лея. Ц Скримлик может сжевать зеленый побе
г Ц тогда дерево в этом году не вырастет, а из-за этого может заболеть и по
гибнуть корень. У нас все знают легенду про двух братьев-крестьян, у котор
ых жены принялись рожать в этот день. Один остался возле жены, а другой Ц
около ростка кулямбы. Тот, который принимал роды, недоглядел, что росток с
жевали скримлики. И у него родился красивый, сильный сын. Тот, что остался
у ростка, потерял ребенка, который умер родами. Но в следущем году жена род
ила ему нового сына, а его брат долгой холодной зимой остался без плодов и
сперва съел своего новорожденного, потом Ц старшую дочь, потом Ц жену, а
потом сам умер от голода.
Ц А говоришь, у вас нет сказок, Ц с печальной улыбкой сказал Владимир, гл
ядя, как от стебля кулямбы отделился на верхушке первый нежный, крохотны
й листочек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157