Кстати, мой сын, как и вы, принадлежит к славной семье Нарциссов. Так вот до сегодняшнего дня мы с сыном держали это открытие в строжайшей тайне, потому что свет, который оно проливает на реальное положение людей во Вселенной, мог бы подействовать деморализующе на человеческую психику. Открытие это имеет прямое отношение к тому, что ждет нас после смерти. И, представьте себе, доктор Свеин, нас ничего не ждет, кроме смертельной скуки. Просто язык не поворачивается назвать эту штуку „раем“ или „законным вознаграждением“, или чем-то в том же роде. Здесь уместно название, которое дал мой покойный муж: „индюшатник“. Вы сможете сами убедиться в правильности такого названия.
Короче говоря, доктор Свеин, мой муж открыл способ общения с умершими людьми. Случилось это на территории индюшачьей фермы. Он сам не посвятил ни меня, ни сына, ни кого-либо еще в тайну манипуляции. Но эти китайцы, ведь вы знаете, у них всюду есть свои шпионы! Они каким-то образом все пронюхали. А приезжали они ко мне для того, чтобы полистать дневник покойного мужа и посмотреть кое-что из оставшейся аппаратуры.
Они сами быстро разобрались, что к чему, и не поленились научить нас с сыном проделывать этот мерзкий фокус. Просто так, на всякий случай. Сами они были полностью разочарованы открытием мужа. Для них это тоже было в новинку, но, как они выразились, могло представлять интерес лишь для представителей того, что еще осталось от западной цивилизации. Что бы это могло значить?
Я вручаю это письмо доверенному лицу, которое отправляется в дальний путь, чтобы присоединиться к поселению своих родственников Бериллиев, которое находится в Мериленде, неподалеку от вас.
В своем письме я решила обратиться к вам, как к доктору Свеину, а не как к «мистеру Президенту», ибо это письмо никоим образом не затрагивает интересов государственной важности. Письмо мое носит чисто личный характер и имеет своей целью сообщить вам, что мы при помощи аппарата неоднократно разговаривали с вашей покойной сестрой Элизой. Она просит, чтобы вы обязательно приехали сюда для конфиденциальной с ней беседы.
Заранее рады встрече с вами. Пожалуйста, не обижайтесь на моего сына — вашего искусственного брата Нарцисса-2 фон Петерсвальда, который помимо своей воли говорит грубости и сопровождает их непристойными жестами, причем делает это в «самые неподходящие моменты. Он пал жертвой болезни.
Преданная вам, Вильма Вечнозеленая-17 фон Петерсвальд».
Так-то вот.
41
Несмотря на изрядную дозу три-бензо-манерамила, письмо задело меня за живое. Какое-то время я внимательно следил, как на лужайке у Белого дома мирно пасется лошадь человека из пограничных районов. Потом я повернулся лицом к нему самому. «Как это письмо попало вам в руки?» — спросил я.
Он рассказал мне, что нечаянно застрелил мужчину, по всей видимости. Бериллия, друга Вильмы Вечнозеленой-17 фон Петерсвальд.
Произошло это на границе Теннесси и Западной Вирджинии. Он принял Бериллия за кровного врага своей семьи. «Мне показалось, что это Ньютон Мак Рой», — сказал он.
Он делал все, чтобы спасти свою невинную жертву, но человек умер от гангрены. Умирая, Бериллий заставил его дать слово христианина, что он доставит письмо в собственные руки президенту Соединенных Штатов.
Я поинтересовался, как зовут его.
«Байрон Хэтфилд», — ответил он.
«А какое имя вам дало правительство?» — спросил я.
«Мы не привыкли кидаться на всякое новое барахло».
Выяснилось, что он принадлежит к одной из немногих натуральных разветвленных семей, в которую входили кровные родственники. Семья эта с 1882 года находилась в состоянии войны с другой такой же семьей.
«Мы за модой не гоняемся», — сказал он.
Я и мой гость из пограничных районов уселись в золоченые высокие кресла из бального зала, которые, скорее всего, когда-то приобрела для Белого дома Жаклин Кеннеди. Таким же манером расположился и летчик. Он очень волновался, ожидая, когда ему дадут слово. Я прочитал, что было написано на нагрудном кармане летчика. Там было: капитан Бернард О'Хара.
«Капитан, — обратился я, — по-моему, вы тоже не гоняетесь за модой и плюете на новые правительственные имена?».
Я подумал, что для капитана он явно староват. По-видимому, ему было не меньше шестидесяти. И я пришел к заключению, что передо мной — псих. Он случайно нашел капитанскую форму, напялил ее — и пришел в неописуемый восторг от собственного вида. Тогда он решил показаться ни больше, ни меньше, а самому президенту.
Но оказалось, что он был в здравом уме. Последние одиннадцать лет, выполняя задание, он просидел на дне засекреченной силосной ямы в Рок Крик Парае. Я ничего не знал о существовании этой ямы. Оказывается, в ней был спрятан президентский вертолет, а к нему впридачу тысячи галлонов бесценного топлива.
В конце концов он не выдержал, нарушил приказ и выбрался на свет божий, чтобы лично выяснить обстановку и, как он сам выразился, узнать, черт побери, что на земле происходит.
Я не мог удержаться от смеха.
«Вертолет к полету готов?» — спросил я.
«Да, сэр», — ответил он. Два года он собственноручно следил за исправностью машины.
Его механики один за другим разбрелись кто куда.
«Молодой человек, я вручаю вам медаль за верную службу». С этими словами я снял значок с лацкана своего смокинга и привинтил его к груди летчика.
Естественно, на нем было написано: «Долой одиночество!»
42
Человек из пограничных районов от награды отказался и вместо этого попросил продукты питания, которые поддерживали бы его силы на протяжении длинного пути до родных гор. Мы дали ему все, чем располагали сами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33