Разумеется, они допрашивали его родителей. Казался ли их сын расстроенным, когда навестил их в среду? Рассказывал ли когда-нибудь о Роважински? Ничего. Совсем ничего. Но Кларенс ненавидел ложь. Особенно неприятно было обманывать своих родителей. Он не мог представить, как чудовищно покажется им то, что он сделал.
* * *
Морисси появился вскоре после полудня. Это был коренастый человек с каштановыми волосами, не старше тридцати лет, улыбчивый, с громадными ручищами — такими кулаками он, наверное, одним ударом мог отправить человека в нокаут.
— Присаживайтесь, — предложил Кларенс.
Морисси снял пальто и сел. Он держал наготове ручку и блокнот.
— Что ж, вы знаете, в чем дело, потому что детектив Фенуччи, насколько мне известно, разговаривал с вами.
— Да.
— Мы пытаемся найти человека, который убил Кеннета Роважински во вторник ночью. И вы, кажется, знали Роважински. — Морисси доброжелательно посмотрел на Кларенса.
Тот присел на кровать.
— Полагаю, вы знаете, что он похитил собаку, собаку Эдуарда Рейнолдса. Вот какое у меня было дело с Роважински.
— О да, я видел Рейнолдсов... это было в среду вечером. Итак, во-первых, где вы были во вторник ночью?
— Я остался ночевать у своей подружки, на Макдугал-стрит. Мэрилин Кумз.
— Да. — Морисси заглянул в свои записи. — В какое время вы пришли туда?
— Около десяти.
— Видели вы тогда на улице Роважински? Как добирались до своей подружки?
— Подземкой. Нет, я не видел его. Я не искал его.
— Роважински могли убить до девяти часов вечера. Незадолго до этого. Вполне возможно. Где вы были до того, как поехали на Макдугал?
— Дома. Здесь. Мэрилин не было до половины десятого, приблизительно так. Я звонил ей отсюда, пока не уверился, что она пришла.
— Вы выходили вечером?
— Нет, мы были в квартире.
— Что потом?
— Потом я спал там.
— А потом? Во сколько вы ушли?
Повторение. Чтобы проверить, даст ли он те же ответы.
— Около восьми, кажется.
Морисси приподнял брови:
— Ваша подружка сказала, что около десяти. У меня это записано.
— Я ушел раньше. Она еще не совсем проснулась, когда я уходил. Она любит поспать.
— Вы собираетесь жениться на мисс Кумз?
— Надеюсь, — ответил Кларенс с той же доброжелательностью, с какой Морисси задавал вопрос.
— Что касается вашего прихода к Роважински на Мортон-стрит. Зачем вы пошли туда?
— Потому что... Роважински сказал кое-что моей подруге, мисс Кумз. Он подкараулил ее на улице. Сказал ей кое-что неприятное...
— Что?
— Нечто вульгарное, не помню точно. Потом он написал ей письмо. Но это было после.
— После чего?
— После того, как я заходил к нему. Я зашел к нему, потому что Мэрилин сказала, что он преследовал ее на ступеньках парадного, вплоть до входной двери, и говорил всякие гадости. Я подумал, что если припугну его, то он больше не будет этого делать. Я не причинил ему вреда. Просто хотел припугнуть его.
Морисси ждал продолжения.
— И он перестал?
Кларенс заерзал на кровати:
— Не совсем. Письмо пришло после того, как я виделся с ним. На письме есть дата, можете посмотреть. Оно в Бельвью. — Кларенс поставил на письме дату: пятница, 3 октября, точно так же, как раньше Эдуард Рейнолдс датировал письма, полученные от поляка.
— Кто переправил письмо в Бельвью?
— Мэрилин Кумз показала его мне. Я отвез его в Бельвью. — Он не хотел вдаваться в подробности и считал, что это не нужно.
— Еще одно. Роважински заявил, что за пятьсот долларов вы позволили ему уйти.
Кларенс объяснил, как Роважински удрал, пока он ходил узнавать, согласен ли Эдуард Рейнолдс выплатить вторую тысячу выкупа, и признал, что это его была ошибка.
— Меня обыскивали... наверняка проверяли мой счет в банке. Я не брал этих денег.
Морисси кивнул:
— Но должно быть, вас оскорбило подобное обвинение.
Кларенс пожал плечами:
— Такого психа? Роважински нравилось обижать людей. Только этим он и занимался. — Кларенс улыбнулся и взял сигарету.
Морисси расспросил Кларенса о его службе в полиции. Рассказ был короткий: год службы без особых происшествий. Кларенс подумал, что Морисси, скорее всего, уже заглянул в его послужной список.
— В ту ночь вы были рядом, — сказал детектив. — Всего в семи кварталах. И у вас было немало причин не любить этого человека. Вы говорили мне сейчас правду?
— Да, — подтвердил Кларенс.
Морисси улыбнулся:
— Просто я уверен, что вас будут еще допрашивать, и некоторые наши сотрудники — несколько жестче, чем я.
Жестче, чем Морисси, если бы тот захотел вести себя жестче?
— Ничего не поделаешь, — ответил Кларенс.
Морисси кивнул, по-прежнему не спуская глаз с Кларенса.
— Конечно, я понимаю, что Роважински не любил домовладелец, да и продавец в бакалее тоже, но все-таки... — Морисси хмыкнул. — Не настолько же, чтобы его калечить. — Он закурил сигарету. — Как у вас дела с подружкой?
Кларенс задумался, приходил ли Морисси к Мэрилин, но, к сожалению, он этого не знал.
— В порядке, — ответил он.
— Она сказала, что не любит копов. Не то чтобы прямо, но я понял. Как она относится к тому, что вы полицейский? — Невинная, во весь рот ухмылка Морисси не сходила с его лица.
— О, я говорил ей, что не буду служить в полиции всю жизнь.
— Вы собирались уйти в отставку?
— Ничего определенного. Просто не хочу оставаться тут двадцать лет. Как делают некоторые.
— Вы презираете полицию? Работа вам не нравится?
— Конечно, нравится. — «Что еще можно сказать?» — подумал Кларенс. Он понимал, что Морисси никогда и не считал его типичным копом, одним из рабов своей профессии. — Мне хорошо в полиции, все нормально.
Морисси перевел взгляд с Кларенса на часы:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85