она оказалась внимательной слушательницей. Неделю, которую Петр с нею занимался, она не спускала глаз со своего учителя и на вопрос «понятно?» молча кивала в ответ. Когда они проштудировали весь курс, она сказала:
– Вы извините, но я не слышала ни одного слова. Я любовалась вашим профилем. У вас очень красивый профиль, как у артиста Петрушевича.
От изумления и негодования отличник онемел.
– Нельзя ли начать все с начала?
– Вы… – задохнулся Петр. – Вы бессовестный похититель… времени… Я не только помогать, я разговаривать с вами не буду!
– Подумаешь! – искренне обиделась Рита. – Тоже мне гений нашелся! Думаешь, правда у тебя профиль Петрушевича? У тебя профиль Пуговкина!
Они долго не здоровались. Потом Рита вышла замуж за Свирько. Тогда в институте было столько шума! Месяца три только и говорили об этом. Все началось с того, что Свирько решил исключить Риту за неуспеваемость. А кончил свадьбой. Тогда она ходила страшно гордая: на три метра – ближе и не подойдешь. Преподаватели и первокурсники именовали ее Маргаритой Николаевной. В столовой она обедала за столиком, где обычно обедают преподаватели. На лекции ходила, когда хотела.
– Какой ты молодец, что пришел! – Рита принесла шипящий чайник, масло, варенье, яичницу. – У нас уже сто лет нормальных людей не было. Одни старперы. Как сойдутся, и давай про ящур или про каких-нибудь блох спорить. А в воскресенье возьмут бутылку водки на десять человек – и на рыбалку. И думаешь, ловят? Опять спорят. Еще ни одной рыбешки не принес. Подай свой стакан.
– Я не хочу… Мне надо идти.
– Ну хватит ломаться. Наверняка не ужинал еще. Смотри, какое варенье, пальчики оближешь. Это моя мама готовила.
Петру пришла неожиданная мысль. А что, если все рассказать Рите? Она же может разобраться в этой истории, повлиять на мужа…
Музей пододвинул стакан. Рита хлестнула из чайника толстой струей кипятка.
Стакан тихо звякнул и распался на две части. Отличник не успел отскочить, вода залила ему колени.
– Господи! – закричала Рита. – Что же я наделала! Снимай скорей брюки! Я высушу их утюгом. Сейчас принесу тебе халат.
Рита принесла старомодный, с бархатными кистями мужской халат и, несмотря на сопротивление Петра Музея, вытолкнула его в коридор.
– Быстро! Утюг уже готов!
Петр, чувствуя себя ужасно неловко, снял брюки и облачился в халат. Рита быстро разложила гладильную доску.
– Ты пока ужинай!
– Да нет, спасибо…
– Вот еще! А то насильно буду кормить, как маленького.
Отличник послушно ткнул вилкой в яичницу.
– Выглажу тебе брюки, и мы удерем в кино. На Левый берег. Там никто не увидит. Или, может быть, какую-нибудь шкоду выкинуть? Так давно не шкодила. Давай пойдем в кино и пустим дымовую шашку. У меня есть дымовая шашка, Вот будет потеха! Ха-ха-ха!
– Собственно говоря… Я пришел по делу…
– Не сомневаюсь! Ты всегда ходишь только по делу, говоришь только по делу, ешь только по делу… Вот… почти готово… Один раз можно без дела? Взять и удрать в кино…
– Нет, я не могу… Получилась очень неприятная история… – Петр начал рассказывать, что произошло с ним сегодня, но в это время раздался звонок. Музей вскочил со стула и побледнел.
– Сиди, сиди, это, наверно, мама.
В коридоре раздалось чмоканье и мужской бас запел:
– Ри-та-ри-та-мар-га-ри-та! Ри-та-ри-та-ри-та-та! Я, Риточка, мотыля забыл. Ты чем занимаешься? Гладишь? Гм… что это за брюки…
– Понимаешь… – смущенно затараторила Рита. – У нас гости. К тебе студент пришел. Я стала угощать его чаем и облила.
– Ну-с, что там за студент?
Музей хотел метнуться в сторону, но не успел. В дверях появилась широкополая соломенная шляпа Свирько. Отличник машинально вытянул руки по швам. Дмитрий Дмитриевич растерялся. Видно, он ожидал чего угодно, но не такой картины: перед ним с маслеными губами, в его халате и тапках стоял отличник Петр Музей.
– Вы извините, Дмитрий Дмитриевич… – промямлил Петр, заливаясь краской. – Я приехал… поговорить, а вас нет… Я вам книгу привез. «Теорию трактора». Стал пить чай, и вот…
– Ничего… ничего, – сказал Свирько.
– Вот и готово. Петр, одевайся. Как же ты, папулька, забыл про этого… мотыля, а? Сколько раз тебе говорила: проверь все. Ты даже удочки забывал.
– Ничего… ничего… – повторил декан. – Бывает…
Свирько присел за стол и, не снимая шляпы, принялся отхлебывать из чашки Музея. Очевидно, он никак не мог прийти в себя.
– Я, Дмитрий Дмитриевич, другой раз зайду… – сказал Петр. – Сейчас вам некогда.
– Ага… заходи… заходи… ничего…
Отличник вышел в коридор и там переоделся.
– До свиданья, – вежливо попрощался он. – Книга, Дмитрий Дмитриевич, на столе.
– До свиданья, минуточку, я провожу…
Свирько вышел в коридор. Рита убирала со стола.
– Вы уж извините, – сказал Петр Музей.
– Ничего, ничего, о чем речь…
– До свиданья, Маргарита Николаевна!
– До свиданья, Петя. Заходи!
– Вы завтра в институте будете, Дмитрий Дмитриевич? Я к вам зайду…
– Заходи, заходи…
Музей открыл дверь и сделал шаг на лестничную клетку. Сильный удар обрушился ему на спину. Музей испуганно оглянулся. Сзади стоял Дмитрий Дмитриевич с огромным болотным сапогом.
– Что?.. – спросил Петр, ничего не понимая.
– Заходи, – сказал декан ласково и огрел Музея второй раз.
– Но…
Свирько замахнулся опять. Тут Петр наконец сориентировался и бросился вниз. Декан побежал следом. На втором этаже Свирько догнал отличника и еще раз ударил его сапогом по голове.
– Кот проклятый!
Отличник вылетел из подъезда. На улице мерцали звезды. Старушки со своими колясками еще сидели в синем свете фонаря. Они с любопытством уставились на взъерошенного человека, выбежавшего из дома.
1 2 3 4 5 6