— Я обращаюсь не к тебе, а к потолку.
— С выражениями любви надо быть поосторожнее, Мокси. Помни, мы будем переписываться, когда ты окажешься за решеткой, а письма просматриваются цензором.
— Я лишь хотела сказать, что фильм этот — дерьмо собачье. Сцены статичные, диалоги напыщенные, роли стереотипные. Люди бегают друг за другом под Луной.
— Такое ощущение, что от зрителей отбоя не будет.
— Мокси Муни в главной роли.
— И Джерри Литтлфорд.
— И Джерри Литтлфорд, — кивнула Мокси. — Он также способен на большее.
— Если фильм так плох, почему ты согласилась играть в нем?
— Стив сказал, что я должна. Чтобы выполнить какой-то контракт.
— Контракт, подписанный тобой?
— Мной. Или им.
— Похоже, ты многое передоверила Стиву Питерману.
— Флетч, в моем положении другого выхода нет. Нельзя одновременно творить и заниматься бизнесом. Такое просто невозможно. Некоторым удается найти хороших менеджеров, и они счастливы до конца своих дней. Я же подобрала гнилое яблоко.
— Если тебя не засадит за решетку окружной прокурор, это сделает Д-эн-эс.
— Радужную ты мне пророчишь перспективу.
— Главное, не отчаиваться.
— Хочешь, чтобы я рассказала тебе о фильме?
— Конечно. Так в чем суть?
— Героиня — девушка. Ты это понял?
— Да. Американский стандарт. Теперь я вижу.
— Маленький городок.
— Где-то в Америке.
— Совершенно верно. Ее насилует сын начальника полиции.
— Начальная сцена?
— Начальная сцена.
— По-моему, более завлекательно, чем вид Эмпайрстейт-билдинг с птичьего полета.
— Разумеется, об этом она никому не говорит.
— Почему?
— Девушки часто не говорят о том, что их изнасиловали, мистер Флетчер.
— С чего бы это?
— Это их раздражает. Разгадку надо искать в психологии. По какой-то, только им ведомой, причине они думают, что их перестанут уважать, если окружающим станет известно об изнасиловании.
— Неужели?
— А как по-твоему?
— Понятия не имею.
— Тебя насиловали? — спросила Мокси.
— Конечно.
— Ты кому-нибудь рассказал?
— Нет.
— Почему?
— Эта тема крайне редко затрагивается в разговоре.
— Ты не даешь мне рассказать сюжет фильма.
— Рассказывай.
— Девушка забеременела. При этом она влюблена в молодого негра.
— Американского стандарта?
— Ты видел Джерри Литтлфорда.
— Симпатичный парень. Похож на грейхаунда. Я имею в виду борзую, а не автобус.
— Белая девушка и чернокожий парень собираются пожениться.
— Он знает, что ее накачал другой?
— Конечно. Они очень любят друг друга.
— И что из этого вышло?
— В городке узнают, что они собираются пожениться. Народу это не нравится. Негру устраивают «легкую» жизнь. А тут выясняется, что девушка беременна. И вот в одну летнюю ночь город охватывает безумие, и негра гонят по полям, лесам, болотам, к берегу океана. Там его настигают и забивают до смерти. Нет нужды говорить тебе, что смертельный удар наносит насильник — сын начальника полиции. По голове негра, прижатой к огромному валуну.
— Мозги летят во все стороны.
— Безумие летней ночи.
— Фильм этот рассчитан на самые низменные человеческие инстинкты, Мокси.
— Да перестань, Флетч. Люди уже изменились. Жена Джерри Литтлфорда — белая.
— Да, в последние годы равенство людей с разным цветом кожи узаконено. В большинстве мест.
— Ты хочешь сказать, что кое-где его по-прежнему нет?
— Да.
— Глупости это, Флетч. Я где-то прочитала, что во всей Америке не сыскать негра без примеси белой крови.
— Мы опять вернулись к изнасилованию. Не так ли? — Флетч сел, оперся спиной о деревянное изголовье.
— Я об этом даже не думала, — Мокси перекатилась на живот, уперлась локтями в постель, положила подбородок на руки. — Просто сценарий мне не понравился. Написано ужасно. Похоже, сценарист не отрывался от бутылки. И уж во всяком случае, ничего не знает о мальчиках и девочках, мужчинах и женщинах. Юге, Севере, Америке, Мире. Сцена следует за сценой, не показывая человеческих отношений.
— Мокси?
— Я еще здесь. Надеюсь, ты меня видишь.
— Я все думаю насчет автокатастрофы. О Питермане. Кто-то из репортеров задал в полицейском участке странный вопрос. Возможно ли, что некая группа пытается воспрепятствовать съемке этого фильма?
— Нет, — после короткого раздумья ответила Мокси.
— Почему нет?
— Убивать человека, чтобы сорвать съемки?
— Мне кажется, это вполне реально.
— Это не единственное решение. Фильм плохой, Флетч. Его просто не выпустят на экраны. Никто его не увидит.
— Но пока об этом никто не знает.
— Я скажу, если меня спросят.
— Как бы не так. Но сначала позволь мне спросить тебя. Если работа над фильмом возобновится, ты вернешься на съемочную площадку и будешь играть свою роль?
— Я обязана, Флетч. У меня нет другого выхода.
— Благодаря старине Стиву Питерману.
— Именно так, — подтвердила Мокси.
На первом этаже гулко хлопнула тяжелая дверь.
— Что это? — спросила Мокси.
— О, нет, — простонал Флетч. Вскочил с кровати. — Только не это.
Он сбежал по ступеням, распахнул входную дверь, выскочил на крыльцо. Огляделся.
Улица пуста, если не считать двух мужчин как раз проходивших мимо дома.
— Иди сюда, красавчик! — крикнул один.
— Ты великолепен! — добавил второй.
Первый дал второму хорошего пинка. На мостовую упала бутылка.
Только тут Флетч осознал, что стоит на крыльце голышом.
— Извините, — пробормотал он и ретировался в дом, закрыв за собой дверь. Заглянул на кухню. Расстроенный, поднялся на второй этаж. Всунулся в комнату Фредерика Муни. Вернулся в свою спальню.
— Похоже, твой папаша решил прогуляться.
— Отправился на поиски выпивки и общения. Это он любит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52