— Я ничего не пил ни во время полета, ни перед посадкой. Не пил ни в аэропорту Бостона, ни в квартире. Выпил вина в ресторане и полбокала виски с водой, ожидая вас.
— Гроувер, если вам не трудно, отметьте, что, по моему разумению, мистер Флетчер совершенно трезв.
— Не хотите ли выпить, инспектор? — предложил Флетч.
— О нет. Я не пью виски. Однажды выпил, студентом в Дублине, так на следующее утро у меня чуть не раскололась голова. С тех пор не притрагиваюсь к этому зелью. Дело в том, что подобные преступления чаще совершаются теми, кто как следует накачался.
— Возможно, и на этот раз, найдя убийцу, вы выясните, что он убил женщину, выпив куда больше, чем я.
— Вы женаты, мистер Флетчер?
— Я обручен.
— И намерены жениться?
— Совершенно верно.
— И кто же та дама, счастье которой поставлено сейчас под угрозу?
— Энди.
— Позвольте мне догадаться самому. Записывайте, Гроувер. Эндрю.
— Анджела. Анджела ди Грасси. Она в Италии.
— И она в Италии, Гроувер. Все в Италии, кроме того, кто только что прилетел оттуда. Она не прилетела лишь потому, что не любит бостонскую погоду?
— Нет, ее задержали неустроенные семейные дела.
— Что же это за дела?
— Вчера я присутствовал на похоронах ее отца, инспектор.
— Ага. Не самое удобное время, чтобы покинуть свою суженую.
— Она должна присоединиться ко мне через пару-тройку дней.
— Ясно. И чем вы зарабатываете на жизнь?
— Я занимаюсь изящными искусствами.
— То есть вы искусствовед?
— Не нравятся мне такие слова, как искусствовед. Я занимаюсь изящными искусствами.
— Должно быть, вы сколотили на этом состояние, мистер Флетчер. Авиабилет первого класса, роскошная квартира, дорогая одежда…
— У меня есть собственные деньги.
— Понятно. Имея деньги, можно выбрать карьеру, о которой без оных и не подумалось бы. Между прочим, что за картина висит над столом? С того места, где вы сидите, наверное, не видно.
— Ее нарисовал Форд Мэдокс Браун.
— Мне она очень нравится.
— Англия, девятнадцатый век.
— Ну, я, конечно, не из Англии девятнадцатого века. Но проникновения в человеческую душу у него не отнимешь. Когда вы обратили на нее внимание? Я имею в виду картину.
— Когда звонил в полицию.
— Вы хотите сказать, что смотрели на картину, сообщая в полицию об убийстве?
— Полагаю, что да.
— Действительно, вы ни секунды не можете прожить без искусства. Как я понимаю, чтобы сообщить об убийстве, вы позвонили по контактному телефону полиции, а не воспользовались линией экстренного вызова.
— Да.
— А почему?
— Почему бы и нет? Необходимости в спешке не было. Девушка уже умерла. Мне не хотелось занимать линию экстренного вызова. Она могла понадобиться тем, кому требовалось незамедлительное вмешательство полиции. Остановить начавшуюся драку, доставить кого-то в больницу.
— Мистер Флетчер, люди, сильно заикающиеся и произносящие не более двух слов в минуту, набирают номер экстренного вызова, чтобы сообщить, что кошка залезла на дерево. Вы нашли контактный телефон в справочнике?
— Мне дала его телефонистка.
— Понятно. Вы никогда не служили в полиции?
— Нет.
— А у меня возникла такая мысль. Очень легко вы воспринимаете покойников в гостиной. И ответы ваши больно уж связные. Побывав на месте убийства, обычно только полисмен думает о том, что пора бы и лечь спать. Так о чем это я?
— Понятия не имею. Наверное, рассуждаете о девятнадцатом веке.
— Нет, мистер Флетчер. Я рассуждаю не об Англии девятнадцатого века, но о сегодняшнем Бостоне. Особенно меня интересует, что вы тут делаете?
— Я хочу написать биографию Эдгара Артура Тарпа-младшего. Этот художник родился и вырос в Бостоне, инспектор.
— Я знаю.
— Здесь хранится архив семьи Тарп. В Бостонском музее выставлено много его работ.
— Раньше вы бывали в Бостоне?
— Нет.
— Знаете здесь кого-нибудь?
— Пожалуй, что нет.
— Давайте вновь вернемся к вашему прибытию в Бостон. Такая занимательная история. На этот раз я попрошу вас сказать, где и приблизительно во сколько вы были. Вновь напоминаю, Гроувер все записывает, и потом вы не сможете его поправить, хотя я всегда это делаю. Итак, когда ваш самолет приземлился в Бостоне?
— В три сорок я уже стоял в здании аэропорта, ожидая багаж. Я перевел стрелки своих часов на местное время.
— Какая авиакомпания? Какой рейс?
— «Транс Уорлд». Номера рейса я не помню. Я прошел таможенный досмотр, сел в такси и приехал сюда. Примерно в половине шестого.
— Насчет таможни я понимаю, но от аэропорта ехать сюда десять минут.
— Вы меня спрашиваете? Я-то думал, что регулирование транспортного потока тоже входит в обязанности полиции.
Представитель бостонской полиции кивнул.
— Ну да, пять часов. Где вы застряли?
— В каком-то идиотском тоннеле, где капает с крыши, а под потолком вращаются скрипящие вентиляторы.
— А, Коллэхен. Я сам оказался в той же пробке. Но в пять часов пробка обычно возникает в северном направлении, а не в южном.
— Я побрился, принял душ, переоделся. Вышел из квартиры в половине седьмого или чуть позже. До ресторана доехал на такси.
— Какого ресторана?
— Он называется «Кафе Будапешт».
— Как интересно. Первый вечер в городе, а вы отправляетесь едва ли не в лучший ресторан.
— Мужчина, сидевший рядом со мной в самолете, порекомендовал мне пообедать там.
— Вы не запомнили его фамилии?
— Он не назвался. Мы практически не разговаривали. Только за ленчем. Кажется, он инженер. А живет на Уэсли-Хиллз.
— Уэллесли-Хиллз, — поправил его Флинн. — Вы заказывали вишневый суп?
— В «Будапеште»? Да.
— Я слышал, это объеденье, для тех, кто может себе позволить столь дорогое блюдо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59