– И чем раньше мы с этим управимся, тем лучше. Значит, сможем рано убраться домой.
– У меня и времени-то всего до полтретьего, – сказала Бобби Л. – А потом приезжает регулярный клиент из Дауни.
– Да уж, регулярных клиентов лучше не злить, – заметила Бобби Д., снимая лифчик и трусики. -Ну вот, посмотрите! У меня уже гусиная кожа!
– Ты готов, Билли? – спросила Диана. Из тьмы кулис вынырнул карлик.
– Да нет, пока хлопочу.
Он прошел мимо проституток в серебряных сандалиях и в черном камзоле, расшитом серебряными звездами и полумесяцами. Когда он завертелся волчком, полы камзола взлетели вверх, обнажив крепкие и кривые, как у какого-нибудь зверя, ноги и член, который оказался толще и чуть ли не длинней, чем у жеребца. На здешних сборищах его, бывало, просили попользовать какую-нибудь из двух Бобби (а обе они питали к нему исключительную привязанность) или даже расшалившуюся дамочку из высшего света.
– Угомонись ты наконец!
Бобби Д. взобралась на шаткий алтарь, едва не опрокинув при этом козлиную голову из папье-маше. Легла на спину, вытянула ноги. Диана положила нож ей на живот острием в сторону паха, воткнула искусственную розу ей между грудей, надломив углом ее стебель.
– Доктор, а может, сперва пальчики согреете, а уж потом во мне ковыряться начнете?
Сострив, Бобби Д. сама же и рассмеялась.
– Ради Бога, будь посерьезней, – сказала Диана.
Им было слышно, как по другую сторону занавеса все громче переговаривается публика.
– Если серьезно, так мне удрать отсюда хочется, – сказала Бобби Д. – А так все же повеселее. Но сегодня почему-то все не как в прошлый раз.
– Это потому, что зрителей много, только и всего, – сказала Диана. И тут же шикнула на великаншу: – Прекрати возиться с косметикой, Мод! Это тебе не «Ведьмы из страны Оз»!
– В «Ведьмах…» нет великанов, – заметил Билли Бутылка. – Великаны есть в «Путешествиях Гулливера».
– Теперь про кино поговорим, – возмутилась Диана. – Заняться нам больше нечем? Расходитесь по местам! Я даю гонг.
Она прошла в прожектерскую и повозилась с пультом управления, добиваясь нужного ей освещения сцены. Затем, уступив это место Билли, нажала на кнопку электронного гонга, который имитировал бой церковного колокола. Колокол звонил, пока публика в зале не притихла.
Занавес раздвинулся в обе стороны. Из зала увидели мраморный алтарь и перевернутый черный крест. Медную чашу, череп, черный нож и все такое прочее.
Иллюминированные стены погасли. В зале стало настолько темно, словно все собравшиеся там внезапно оказались на ночном берегу моря под беззвездным небом. И внезапно – из двенадцати разных точек – высветили алтарь. Публика ахнула.
Теперь свет упал на Майка, исполнителя главной мужской роли. Он выталкивал из-за кулис на сцену упирающуюся Дженни. Наконец она вышла на пять шагов вперед и застыла на месте, лишь то и дело поправляя под капюшоном сбившуюся на лоб прядку.
Подавшись вперед, Майк шепнул ей:
– Скинь этот чертов капюшон. Да и плащ тоже.
Дженни покачала головой и закуталась еще плотнее.
Майк посмотрел на Диану, уже вышедшую на сцену из другой кулисы в прозрачном одеянии, сквозь которое просвечивала ее нагота. Она едва заметно кивнула, и Майк расстегнул шинель, в которой вышел на сцену. Выглядел он сейчас актером из крайне старомодной порнушки: стоя в распахнутой шинели, под которой ничего не было, но оставаясь при этом в башмаках и в носках. Диана нахмурилась, он понял это сообщение и, неуклюже балансируя то на одной ноге, то на другой, разулся. И лишь разувшись, скинул наконец и шинель.
Публика разразилась рукоплесканиями. Люди при этом облегченно вздохнули: неловкость актеров скрадывала устрашающий смысл происходящего.
Диана заметила, что у Майка уже есть эрекция. Этого у старика Майка не отнимешь, подумала она, парень всегда готов. Именно поэтому он и является профессионалом высшей пробы. В свое время она сама снималась в порнушках – хотя и оказалась недостаточно фотогеничной, чтобы сделать карьеру на этом поприще, – и видела контракты, которые приходилось подписывать исполнителям мужских ролей: они гарантировали эрекцию и эякуляцию. Сильный пол во многих отношениях превосходит слабый, но только не в сексе. Женщине достаточно заорать и забиться в корчах, симулируя оргазм. А парню приходится ставить, да и кончать по-настоящему. Глупость всего этого устроения невольно позабавила ее. А ведь смеяться во время черной мессы нельзя было ни в коем случае. Ей объяснили, что некоторые сатанисты относятся ко всему с неподдельной серьезностью. Вот ведь и ее собственные мать и бабка верили в Бога и в Богоматерь со всей серьезностью.
Ей рассказывали, что на таких оргиях творятся страшные дела, включая убийства. И с учетом этого (и кое-чего еще) ей не следовало бы поддаваться всему с таким легкомыслием. Конечно, она полагала, что для Рэя все это игрушки. Даже если он называет себя Раабом (то есть драконом тьмы) и, надевая накладную черную бороду, превращается в самого настоящего дьявола. Но Кенни Гоча-то он зарезал по-настоящему. И одному только Богу известно, кого еще.
Ее задача заключалась в том, чтобы провернуть представление и как можно скорее смыться отсюда, даже не перепихнувшись в темном уголке с парой-тройкой раскуражившихся козликов.
– Нагими приходим мы в этот мир, нагими погружаемся в ночную тьму и нагими же должны предстать перед Люцифером, предводителем адских полчищ, князем Беля, Агареса и Марбаса, известного также под именем Люцифуга Рофикала, прислужника Повелителя Мух, нагими должны предстать перед Ним и пред ими всеми.
Бобби Л.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90