— Ах, это! — сообразила та. И вполне доступно объяснила, что виденное Владимиром Александровичем есть не более чем элементарная маскировка. На случай непредусмотренного визита в номер к Виноградову посторонних лиц…Действительно, что подумает горничная или кто-то из администрации, застав в номере у мужчины обнаженную, спящую на измятой постели красавицу? Что угодно — только не то, что посетительница проникла сюда в отсутствие и без ведома самого хозяина. Скорее Виноградову бы в такой ситуации просто позавидовали — и с извинениями убрались восвояси.— Очень хорошо. Ваша идея?— Нет, это довольно старый прием.— Все равно… Хотя, конечно, чертовски жаль.Но Дэльфин сразу же пресекла робкую попытку собеседника спасти свое мужское достоинство:— Мало времени. Давайте сразу к делу!— Итак? — В ответ он решил не церемониться, сел в кресло и вытянул вдоль ковра уставшие за день ноги: — Слушаю вас, мадемуазель.Подождав пока дама сядет на край так и не убранной постели, Виноградов достал рукой до выключателя и зажег старомодный торшер — так, что теперь он был в тени, а на свету оказалась собеседница.— Уберите! Лучше, чтобы никто не знал, что вы уже вернулись.— О том, что я прошел в номер, нетрудно узнать, поинтересовавшись внизу, у портье. Или даже просто глянув на стойку с ключами.— Хм, тоже верно! — согласилась Дэльфин. С непосредственностью первоклассницы она подогнула под себя ноги, одной рукой обхватила обтянутые джинсовой тканью коленки, а другой переставила поближе к себе тяжелую стеклянную пепельницу. — Вам привет от Генерала.— От какого генерала? — Странно, но Виноградов особого удивления не почувствовал.— Вы не знаете Генерала? — подняла брови француженка.— Наоборот. Я знаю их много… Иногда мне даже кажется, что слишком много.— О, я могу тогда сказать точнее — от Генерала, который перед поездкой сюда вручил вам вот это… — Девушка с прежней бесцеремонностью выдвинула ящик тумбочки и продемонстрировала Владимиру Александровичу лежащий там июньский номер «Финансов и рынка».— Это мой журнал! — возмутился Вино градов.— Не волнуйтесь, ваш экземпляр мне не нужен. У меня есть такой же.— Точно такой же?— Естественно, не на русском — это было бы слишком сложно объяснять посторонним.Виноградов помотал головой: туман и звон, густая боль и никакого мыслительного процесса. Такое же ощущение было у него как-то после жестокого спарринга на «Динамо»…— Слушайте, а кто вы такая?— Интерпол… Парижское бюро. А имя, фамилия все остальное — подлинные.— И документик имеется? — на английском языке вопрос звучал несколько по-другому, но тоже по-идиотски.— Нет конечно! — опять подняла брови собеседница. У нее это, кстати, очаровательно получалось. — Я же работаю здесь под прикрытием. Ясно? Под легендой, неофициально…— Допустим. Чего вы хотите?— Я лично? Я хочу в душ и спать! — Дэльфин передернула плечиками. — Позавчера поела местного астурийского сыра — такая гадость! Второй день наизнанку выворачиваюсь. Да еще это дешевое кислое «тинто»… Наши вина намного приятнее.— Не скажи-ите! — с видом гурмана про тянул Владимир Александрович.— Странно, — фыркнула незваная гостья. — С каких это пор русские милицейские майоры начали разбираться в выпивке и гастрономии?— Какие майоры?— Не валяйте дурака. Вас идентифициро вали еще при выдаче визы — по фотографии.Дэльфин порылась в кармашке и предъявила Виноградову его собственный снимок, один из тех, что сдавались в туристическое агентство:— Это — вы?— Да, похож… Здесь я вышел несколько хуже, чем в жизни, верно?Но девица уже разворачивала перед собеседником ксерокопию газетной статьи:— Значит, и это — вы!Текст был на французском, подпись автора тоже ничего не говорила, но с большой, в четверть полосы, фотографии на Владимира Александровича глядел он сам — в форме, при погонах и до неприличия довольный собой. Слева стоял капитан теплохода, а между ними тоскливо улыбалась в объектив укутанная во что-то больничное женщина.— Понял! — Теперь не стоило труда сообразить, когда делался снимок. После освобождения многострадального «Чернышевского» на борт толпой повалили корреспонденты — и наши, и иностранные… Вкусил свою порцию славы и оказавшийся в центре внимания Владимир Александрович.— Перевести?— Да нет, не стоит… Я думаю, там что-то вроде: «Отважный русский майор спасает попавшую в лапы к бандитам француженку!» Верно?— Почти. В основном, правда, про тот бардак, который у вас там творится.— Считай, что познакомились, — кивнул Виноградов, глядя, как в пепельнице догорают обрывки бумаги. — Фу, запах… Еще пожарная сигнализация сработает — не боитесь?— Нет, — вполне серьезно отреагировала Дэльфин. — Проверено! У них здесь датчики с более высоким порогом чувствительности.— А как насчет других… датчиков?— Я посмотрела — вроде «ушей» пока нет. Но вы же понимаете…— Понимаю! — В конце концов, защита информации — проблема общая, а у Интерпола здесь технических возможностей поболее, чем у одинокого «туриста» из России.— Значит, это вы организовали мне сегодняшнюю встречу с немцем?— С немцем? С Эрихом Юргенсом?— Да! Знаете, как-то странно все у вас получилось…— Вы с ним сегодня встречались? — Дэльфин была не на шутку озадачена, и в голосе ее Виноградову даже послышался намек на тревогу. — Где? При каких обстоятельствах? Расскажите подробно!Дисциплинированный майор уже открыл было рот для доклада, но спохватился:— Послушайте, мадемуазель… Я что-то не припоминаю, что получал зарплату в вашей уважаемой конторе!— При чем тут это?— А при том, что при всем моем уважении к Интерполу работать на него мне нет никакого резона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103