Я шутливо предположил, что нас занесло в южное полушарие, и высказал свое предположение в шуточном оформлении, но капитан совершенно серьезно стал искать созвездие Южный Крест. Попытки его не увенчались успехом, капитан Фрай устал и сильно зол, потому что не спал всю ночь. Кстати, при аварийной посадке (если можно назвать это посадкой, ведь самолет так и не коснулся земли) наш боковой стрелок рядовой Макс Синневер сломал ногу. Перелом закрытый, но Синневеру нужна медицинская помощь. Пока мы отпаиваем его кокосовым молоком и ромом. Остальные отделались незначительными ушибами и царапинами.
7 декабря.
До полудня мы пробыли на берегу, бесплодно ожидая спасение. Ни один самолет не показался в небе, ни одно судно не проплыло мимо острова, ставшего нашим прибежищем. Хаксли предложил капитану забраться в самолет и попытаться починить рацию, которая при аварии вышла из строя. Капитан поначалу отказывал, но за несколько часов до заката сдался. Часть экипажа вернулась к секвойям, остальные, включая меня, остались на берегу. Мы были заняты сбором топлива для нового костра, а также поиском воды, потому что все окрестные кокосовые пальмы уже разорили. Пока мы занимались своими делами на берегу, Хаксли забрался в самолет по свисающим парашютам. Капитан Фрай хотел лезть сам, но он не умеет чинить рацию; умеет наш сержант. Однако Хаксли не удалось наладить ее, хотя он пытался почти три часа. Уже после заката капитан приказал Хаксли спускаться, за одно захватив необходимые вещи с борта. Хаксли покидал вниз кое-что из нашего личного имущества, оружие, медикаменты, боеприпасы, теплые вещи (прошлая ночь была бы холодной без костра), ящик консервов из бортового неприкосновенного запаса, плюс кое-какие инструменты. Вечером, уже затемно, мы вкололи Синневеру слоновую дозу болеутоляющего, наложили шину и прочно забинтовали ногу. Синневер показался мне очень нездоровым, у него начался жар, ночью он бредил. Сейчас Синневер спит, но его лицо потемнело, стало каким-то бурым, хотя я могу ошибаться — костер отбрасывает странные тени вокруг, удивительно меняет привычные цвета. Мы поели консервированной говядины и фруктов, рядовой Леклер, француз по происхождению (его родители приехали в США лет семнадцать назад), отыскал в джунглях ручей с чистой водой. Капитан приказал не пить эту воду, так как подозревал в ней наличие заразы, но мы втихаря пили. Заразы в воде нет, во всяком случае, никто не захворал. Ночью небо было затянуто облаками, так что мы не смогли повторить попытку определить широту своего местоположения. Пока было темно, поддерживали костер, топлива для которого едва ли хватило на ночь. Сейчас большинство ребят спит, дежурят Янукович и Вэллер. Я дописываю эти строчки и тоже отправляюсь на боковую. Верю: завтра с божьей помощью нас найдут спасатели, ведь мы разбились уже почти трое суток назад.
8 декабря.
Утром небо прояснилось лишь на несколько минут. До обеда моросил противный дождь, к полудню переросший в ливень. Шторма нет, но очень холодно и сыро, нам негде укрыться. Ребята пожертвовали куртками, чтобы соорудить навес над раненым Синневером. Кстати, прошлой ночью мне не показалось: лицо рядового Синневера стало бурым, все опасаются, как бы не было внутреннего кровоизлияния. Ему вкололи еще одну дозу обезболивающего, которое имеет побочный снотворный эффект. Синневер спит, но когда проснется, то снова начнет стонать и бредить. Поскорее бы нас забрали отсюда!
Позже.
Недавно меняли повязку на ноге Синневера, так как старая намокла. Вся нога рядового от бедра и до самой стопы почернела и распухла. Капитан Фрай хмуро сказал, что у рядового внутреннее кровоизлияние — бесспорно. Если помощь не прибудет в ближайшие часы, Синневер может лишиться жизни. Ноги он уже лишился, к сожалению. Когда же прибудет эта помощь!
Позже.
Синневер спит, но даже во сне он бредит. Кто-то из нас постоянно рядом с ним, опекаем как можем, но не в состоянии избавить его от мучений. Горизонт чист, но и не далек из-за дождя и легкого тумана. Мы хотели сменить местоположение, попробовать добраться до западного берега острова, но не можем, потому что нет возможности безболезненно перенести Синневера. А в этом месте топливо для костра уже закончилось. Я заметил, как Фрай пересчитывал патроны в своем пистолете. Пистолет так же есть у помощника командира, лейтенанта Родригеса. У нас на борту имелись автоматы — шесть штук. Капитан раздал их; не пойму, зачем он вооружает людей, ведь с каждым часом они становятся всё злее от недосыпа, голода. Запасы консервов мы стараемся экономить, потому что не знаем, когда нас спасут.
9 декабря.
Всю ночь меня мутило. То ли вода проклятого Леклера оказалась с заразой, то ли я что-то не то съел. К утру полегчало, но мои хвори — ничто по сравнению с тем ужасом, который переносит Синневер. Кажется, он впал в кому, уже не бредит, но едва дышит. Думаю, он не доживет до вечера, а сейчас уже за полдень. Дождя сегодня не было, но небо по-прежнему заволочено плотным покровом облаков.
Позже.
Только что капитан сказал, что собирается пристрелить Синневера, потому что не может больше смотреть на то, как он умирает. Синневер, кстати, снова в бреду, он кричит и стонет. Его нога черного цвета, а лицо бурое, в страшных впадинах. Господи, спаси его душу!
Позже.
Рядовой военно-воздушных сил Соединенных Штатов Америки Макс Синневер скончался сегодня, 9 декабря 1945 года, в 23 часа ровно по восточному времени. Номер жетона 324576S. Да позаботится милостивый Господь о душе его!
Позже.
Ночью пропал рядовой Саймон Вэллер. Никто не видел, куда он отправился, но при нем автомат.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137