До сих пор Марина не могла сказать точно, что произошло. Саймон, фактически спасший ее, говорил о каком-то взрыве в трюмах лайнера, но слова его мало что прояснили. Не важно, что там взорвалось, важно другое: когда их начнут спасать? Марина с ужасом поняла, что назавтра наступят уже третьи сутки ее пребывания на острове, третьи сутки после крушения огромного круизного лайнера, но еще ни разу она не слышала в небе рокота винтов, не видела вертолета, самолета или судна на горизонте океана. А ведь Бермуды в самом деле обладают хорошим спасательным флотом, доставшимся еще от господствовавшей здесь не так давно Великобритании. Формально, конечно, Бермуды продолжают нести статус подконтрольной Королевству территории, но на практике давно обзавелись собственным хозяйством и управлением.
Почему же нас не ищут? Вчера этот вопрос мучил девушку особенно сильно. Тем более, случайно наткнувшиеся на нее парни рассказали об останках «Серенити», торчащих из воды. Почему никто до сих пор не обнаружил эти останки и не явился на остров для спасения уцелевших?
Некстати вспомнился короткий рассказ Стаса об исчезнувших трупах. Ситуация не располагала к шуткам, потому Марина предпочла поверить и Стасу, и тому факту, что Игорь, этот дерганый тип, действительно «потерял» трупы.
Еще был Саймон, пропавший в джунглях. Он отправился за пресной водой на первый день после крушения. Он сказал, что в лесу обязательно есть ложбинки со стоячей водой, или что воду можно найти в толстых листьях растений. Он обещал вернуться максимум через час, но так и не вернулся. А потом, когда наступила ночь, в лесу раздался тот самый страшный в мире крик. Не крик даже, но визг. Визг абсолютно сумасшедшей женщины.
Может, кроме нас выжил кто-то еще? Такой расклад казался более чем вероятным. Но зачем же выжившим забираться в лес? За водой, за пищей, за чем-то еще?
Марина старалась убедить себя в том, что кроме них троих еще есть уцелевшие. Справедливо предположить, что кто-то из числа тех уцелевших не смог без потерь перенести катастрофу и сошел с ума. Потому бродит по лесу, кричит и пугает честной народ. Девушка честно старалась убедить себя в этом, но у нее ничего не получалось. Тот крик-визг, он принадлежал женщине. Но не полоумной.
Может, женщина чего-то сильно испугалась?
Марина согласилась сама с собой. Да, так может кричать или безумная ведьма, разрывающая голыми руками хрупкое тело младенца и упивающаяся его кровью, или женщина, случайно увидавшая самую страшную жуть на земле.
«Королева…»
Вдруг снизу послышался шорох. Марина не могла видеть его причину; девушка в один момент покрылась холодным потом; в ушах и подбородке с силой забился пульс. Странный шепот слышала девушка в тот момент. Шепот, периодически повторяющий слово, очень похожее на…
«Королева…»
Шорох становился ближе. Кто-то или что-то шагало к кедру, где нашли себе временный приют люди, и не особо скрывалось. Кто-то или что-то приближалось к кедру, не чувствуя страха, но лишь любопытство вперемежку с иным, непонятным пока чувством. Марина ясно ощущала это приближение, приближение зеленоватого ровного фона любопытства и волнообразного, но непонятного, необычного чувства то ли голода, то ли жажды, то ли совсем другого. Девушка закрыла глаза, стараясь не дышать; так она могла почти видеть эмоциональные волны проявившегося существа: разряженный тусклый туман зеленого цвета, длинными полосами расползающийся снизу, и прибой желтоватых волн. Такие желтоватые волны струятся от сытой собаки, которой кинули еще один большой кусок мяса. Собака не может его съесть, но жадность заставляет ее крутиться вокруг мяса, принюхиваться и пускать слюнки.
Вдруг Марина догадалась: эмоциональный фон характерен для человека. Саймон? Она осторожно, дабы не шуметь, стала разворачиваться на ветвях кедра. В поле зрения попадало все больше пространства под деревом, и вот девушка увидела… Не может быть!
Прямо под нею, в каких-то пяти-шести метрах стояла ее мать, худая высокая женщина в рваном платье, с несколькими глубокими рубцами на обнаженных руках и ключицах. Женщина выглядела совершенно нормальной, здоровой, если упустить темные рубцы. Она медленно поворачивала голову, словно прислушивалась к окружающим звукам. Или принюхивалась.
Марина не торопилась как-то себя обнаружить. Пока не зная почему, девушка чувствовала жуткую панику. Она не могла объяснить причину паники, ведь рядом с нею стояла мать. Я думала, что мама погибла. Не давало покоя сравнение с сытой собакой. Марина еще ни разу за свою восемнадцатилетнюю жизнь не чувствовала таких странных желтоватых волн от человеческого существа.
«Королева…»
Женщина под деревом сделала несколько шагов в сторону. Но уходить не торопилась. А наблюдающая за ней Марина не торопилась позвать родную мать. Что-то не так, верила Марина. Что-то неправильно. Почему мама ходит одна по джунглям в такую глухую ночь? Что она ищет?
На соседней ветке Игорь что-то пробурчал во сне.
Марина замерла. А женщина, бывшая ее матерью, резко повернула голову на звук.
Господи! О, Господи!
Марина чувствовала, как от дикого страха отнялись руки и ноги. Разум словно заплыл туманом, даже глаза немного прослезились от переживаемых в тот момент эмоций. Еще бы, ведь ее мать сейчас смотрела прямо в глаза своей дочери. Ничего не выражающее бледное лицо было расслабленным, на правой щеке темнел широкий рубец, из большой раны на лбу свисали клочья… мозга?
Господи…
Но всё это — ерунда. Марина находилась в состоянии, когда вот-вот потеряет сознание, вовсе не от этого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137