Просто попробуйте!
– Не сравнивай!…
– Просто поверьте мне! Поверьте, что эта вещь и ее копия нужны мне для уничтожения зла!
– Ой, как сладко заливаешь!
– Я говорю совершенно серьезно! С чего вы, вообще-то, взяли, что я исчадие Ада? Разве на мне написано? Написано, спрашиваю?
– Н-нет, – замотал головой Михаил Игнатьевич.
– Тогда почему вы так решили? Распятие, иконы, лампада, ваши молитвы… Помогло избавиться от меня?
Толстяк часто мигал глазами, шумно вдыхал и выдыхал воздух и молчал. Затем возопил:
– Ложка! Ты не взял ложку, потому что она серебряная!
Я поморщился, глядя на его дрожащий перст, и взял ложку. Я продолжал морщиться, но уже от боли, пронзившей пальцы. И почему серебро имеет такое влияние на вампиров? Боль начиналась в подушечках и свинцовыми ручьями текла через кисть в предплечье, а затем в плечо и так до самого мозга. Я не стал дожидаться, пока пойдет дым от моих пальцев, и положил ложку на место.
– Удовлетворены?
Скорее всего, Михаил Игнатьевич остался удовлетворен, потому что дыхание его стало ровнее. В этот момент очнулась Вероника Анатольевна, но перед тем как поднять вселенский хай, супруг придержал ее.
– Вам в самом деле известно, кто убил нашу внучку?
Я кивнул.
– И вы хотите отомстить ему за это?
– Не только за это. Я хочу уничтожить существо, натворившее много других бед.
Уж верил мне толстяк, или нет, но что-то переменилось в его взгляде. Он принял от меня Медальон, покрутил его в руках.
– Дорогая штука. Чтобы сделать ее копию, ваших денег не хватит: здесь ведь золота только тысяч на сорок, а камни… что-то около ста сорока. Итого сто восемьдесят тысяч рублей.
– Или… пускай семь тысяч евро, – сделал я условный подсчет. – Этого с лихвой хватает.
– Но… – Михаил Игнатьевич перевел взгляд на деньги и, по-моему, только сейчас понял, что там лежат именно евро, а не русские рублики.
– Я дам вам десять тысяч евро, если выполните заказ, – заверил я его.
– А вам действительно нужно для… благих целей? – подала голос Вероника Анатольевна.
Я медленно и эффектно кивнул.
– Не стоит судить о чем-то лишь по внешнему виду, – многозначительно и таинственно произнес я после паузы.
Старики переглянулись.
– Хорошо, я сделаю копию как можно быстрее. А после… Исчезнете навсегда из моей жизни!
– Обещаю вам, Михаил Игнатьевич.
– И покарайте убийцу Оленьки! – вставила Вероника Анатольевна.
– Постараюсь, – честно пообещал я.
Вот только непосредственного убийцу я карать не собирался – этим пусть занимается кто-то другой.

Михаил Игнатьевич оказался на редкость искусным мастером. Настоящим мастером своего дела. Всего лишь за пять с небольшим часов он создал копию Медальона Бескровия, которую едва ли можно отличить от оригинала: тот же вес, тот же цвет золота, такие же иероглифические рисунки, камни. В самом деле, мне потребовалось усилие, чтобы заставить себя запомнить, в каком кармане у меня лежит истинный Медальон, а в каком – подделка.
Я расплатился и засобирался уходить, но Вероника Анатольевна так хотела узнать подробности смерти своей внучки, что я не мог от нее отделаться. В конце концов, чтобы перекрыть лавину вопросов, я ответил просто:
– Она умерла не самой худшей смертью. Лучше еще раз помолитесь за ее душу, а не вынуждайте меня отвечать на дурацкие вопросы.
Еще раз поблагодарив Михаила Игнатьевича за помощь, я выслушал в ответ ряд чудесных проклятий и поспешил на выход, пока увесистое распятие и в самом деле не полетит в мою голову.
У дверей Вероника Анатольевна шепнула:
– Дай… Удачи вам, молодой человек!
Я не обратил внимание на оговорку и поблагодарил. И тут меня осенила одна распрекрасная мысль, еще одна мысль в ряде тех, которые появлялись у меня после беседы с Андреем.
– Скажите, Вероника Анатольевна, а где живет ваша гадалка?
Старушка перекрестилась и затараторила:
– Зачем она тебе, юноша? Она тут не причем ведь! Иди уж своей дорогой…
– И все-таки скажите мне, где она живет, – более настойчиво попросил я.
Мой тон подействовал, и старушка дала адрес. Уже выйдя на улицу, я водрузил на глаза солнцезащитные очки, повернулся и сказал:
– Варенье было превосходным! До свиданья!
– Да прощай уж, – под нос ответила Вероника Анатольевна, но я все равно услышал ее слова.
Затем старушка перекрестилась и захлопнула дверь, а я пошел по данному адресу к гадалке.
К моему облегчению, гадалка жила лишь в паре домов от посещенной мною четы суеверов. Я быстро отыскал дверь, протянул руку, чтобы постучать, но не успел. Дверь открылась раньше моего стука.
– Ну проходи уж, коли пришел, – проворчала толстая тетка с абсолютно седыми волосами.
Я, мягко говоря, был шокирован таким приемом. Только что ушел от стариков, принявших меня за самого Дьявола, а тут… Я прошел в прихожую, обшитую какими-то темными полотнами.
– Мне надо бы поговорить…
– Это я, – перебила меня тетка. – Я и есть гадалка. Зовут Марфой Степановной. Иди в гостиную.
Я с легкой иронией на лице прошел в гостиную и присел на краешек большой кровати. вообще, обстановка в комнате была схожа с обстановкой в гостиной ювелира: старые вещи, непонятные картины, раритет на раритете. Но вот пребывало это в таком беспорядке и бардаке, что я боялся ненароком задеть какой-нибудь канделябр или статуэтку.
– Крупную игру ты затеял, вампир, – послышался голос гадалки откуда-то из коридора. – Ох, крупную. И не вини себя, что Ольгу убил, ты, как-никак, вампир.
Я понятия не имел, откуда она знала про то, что я вампир, про Ольгу. А уж откуда ей известно, какие планы у меня в голове? Мысли читает, что ли?
– Ты не бойся, я мыслей не читаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96